Семинар «Обзор Первой Песни “Шримад-Бхагаватам”», обзор 2 главы (начало), 24.01.2012 г.
Диск «Обзор “Шримад-Бхагаватам” (Песнь 1, главы 1 – 3)», л. 2
Аннотация:
Подробное объяснение первых стихов второй главы Первой Песни «Шримад-Бхагаватам» до 16-го.
***
Харе Кришна. Я постараюсь сегодня сделать краткий обзор второй главы «Шримад-Бхагаватам», которая поистине является фундаментом для всей практики бхакти, всей практики уттама-бхакти. Не просто бхакти, а чистого преданного служения.
Вторая глава имеет дело с тремя главными темами. Они расположены именно в таком порядке: сначала вторая глава описывает методологию, метод постижения Истины; затем она описывает цель – то, к чему человек приходит человек в результате постижения Истины, прайоджаны; и в конце концов вторая глава завершается тем, что описывает очень четко, ясно, без всяких обиняков, объект поклонения, то, кто находится в центре нашего поклонения. Потому что методология, мы знаем, метод – это поклонение, но есть множество различных форм, проявлений Бога, есть множество различных практик, которые ставят в центр в жизни человека или в центре поклонения человека другие формы Бога. Поэтому глава эта опишет точно кому и почему нужно поклоняться, и почему не кому-то еще, не каким-то другим формам проявления Бога.
Итак, мы начинаем с вами обзор или чтение этой главы и она начинается со слов вйаса увача. Это единственный стих во всем «Шримад-Бхагаватам», который начинается с таких слов. Хотя весь «Шримад-Бхагаватам» написан Вьясадевой, автор очень тактично прячется здесь. Однако, мы можем понять, что все остальное, все то, что было после этого и все то, что было до этого на самом деле написано им, Вьясой, изначальным автором «Шримад-Бхагаватам».
вйаса увача
ити сампрашна-самхришто
випранам раумахаршаних
пратипуджйа вачас тешам
правактум упачакраме
(Бхаг. 1.2.1)
Услышав эти вопросы, Уграшрава Сута, сын Ромахаршаны, випранам раумахаршаних пратипуджйа вачас тешам, он поклонился ему, совершил обряд поклонения и поблагодарил их, попытавшись ответить, соответствующим образом.
Это, на первый взгляд, незначительный стих, единственный во всем «Бхагаватам», где ясно описано, что его произносит Вьяса, очень важен, потому что он задает правильное отношение между рассказчиком и аудиторией. Аудитория должна уважать рассказчика, ни в коем случае не перебивать его, относиться с очень большим пиететом и уважением к тому, что он пришел сказать. Рассказчик, в свою очень, должен уважать свою аудиторию, не относиться пренебрежительно к тем вопросам, которые они задают. Здесь с очень большим уважением или почтением, преклонением он относится к их рассказам. Только в этом случае может получиться что-то. Между рассказчиком и аудиторией должны возникнуть определенные отношения, которые позволят рассказчику раскрыться и в свою очередь рассказчик обязательно должен уважать то, что находится в сердце и в уме у своих слушателей. Мы все знаем, что иногда, к сожалению, из-за той самой матсарьи, которая живет в нашем сердце – а она, в конечном счете, причина того, что те отношения не складываются – мы не проявляем должного уважения к рассказчику или рассказчик иногда не проявляет правильного, должного уважения к слушателям. Разумеется, иногда, если слушатели с вызовом относятся, нужно осадить, и Шрила Прабхупада это делал, но если человек задает искренний вопрос, ни в коем случае нельзя говорить: «Ну, придумал тоже вопрос. Долго думал, что ли? Надо же такую глупость спросить!»
Это как бы продолжение того, о чем с такими подробностями говорилось в первой главе: успех слушания «Шримад-Бхагаватам» определяется правильным отношением. Именно слушание, а не просто чтения, когда «Шримад-Бхагаватам» становится жертвой нашего собственного ума.
Два следующих стиха – это молитвы Суты Госвами …
Да, Уграшраву Суту называют здесь сыном Ромахаршаны, что в общем-то, с точки зрения «Шримад-Бхагаватам» не является таким уж большим комплиментом, но тем не менее, Вьяса называет его сыном Ромахаршаны. Почему, как по-вашему? Раумахаршаних значит что? Раумахаршаних значит, что когда он говорит, у слушателей волосы дыбом становятся, у слушателей от восторга становятся волосы дыбом. Уграшрава Сута обладает теми же самыми качествами. То есть перед тем, как говорить, Вьяса говорит: «Сейчас начнется что-то очень важное».
Следующий стих (1.2.2),
сута увача
йам правраджантам анупетам апета-критйам
дваипайано вираха-катара аджухава
путрети тан-майатайа тараво ‘бхинедус
там сарва-бхута-хридайам муним анато ‘сми
также очень важный. Сута Госвами говорит: «Я не буду говорить от себя. От имени кого я буду говорить? Я буду говорить от имени того, за кем даже Двайпаяна Вьяса гнался, охваченный разлукой с ним». То есть он описывает здесь качества рассказчика «Шримад-Бхагаватам» для того, чтобы мы поняли, чьи ответы он будет давать и еще раз прониклись значимостью и величием этих ответов. Он говорит: «Вьясадев победил всех, Вьясадев написал Веданта-сутру и в ней опровергает всех остальных мудрецов. Все остальные мудрецы умолкли в глубоком почтении перед Вьясадевой, родившемся на острове, перед островитянином, Двайпаяна. Но даже этот Вьясадев пришел послушать своего собственного сына, когда тот стал рассказывать «Шримад-Бхагаватам». Все остальные мудрецы, Джаймини Риши, Патанджали Муни, если он тогда был, и все остальные мудрецы, авторы всех других Ведических писаний, сидели, в почтении слушая Шукадеву Госвами.
Еще очень важный момент, касающийся этикета, – он не называет Шукадева Госвами по имени. Ученик никогда не должен называть своего гуру по имени. Точно так же как жена никогда не должна называть своего мужа по имени, это считается в высшей степени фамильярным. Это проявление неуважения. Надо называть титулом, надо называть как-то. Он прославляет Шукадеву Госвами, но он не говорит: «Сейчас я поклоняюсь этому Шуке, который там рассказал „Шримад-Бхагаватам“».
Он описывает качества здесь Шрилы Шукадевы Госвами, говоря, что Шукадева Госвами был настолько дорог всем живым существам – там сарва-бхута-хридайам муним анато ‘сми – что когда Вьясадев бежал за ним и кричал: «О, мой сын!», то деревья, в разлуке с Шукадевой Госвами, тоже кричали: «О, мой сын! О, мой сын!», тан-майа. Тан-майа не значит Аюрведический врач (смех), это значит «тот, кто привязан». Его ум сделан из того, о ком он думает. И деревья стали тан-майа, они полностью были погружены в ощущения разлуки с Шукадевой Госвами и поэтому они вторили эхом Шриле Вьясадеве и кричали: «О, мой сын! О, мой сын! Куда же ты убегаешь!» … То есть он таким образом, еще раз, говорит, что Шукадева Госвами дорог сердцу каждого живого существа и поэтому он говорит: «Пожалуйста, войди также в мое сердце. Я могу рассказывать „Шримад-Бхагаватам“ только тогда, когда Шукадева Госвами находится в моем сердце». Он как бы просит: «Войди в мое сердце и сделай так, чтобы я говорил не от себя».
Еще одна очень важная вещь: мы должны вспоминать своего гуру, потому что что бы мы ни делали, мы делаем не от себя, мы не должны ничего делать от себя – говорим ли мы, делаем ли что-то, мы делаем это от имени кого-то.
Дальше, в следующем стихе (1.2.3), йах сванубхавам акхила-шрути-сарам экам, тоже очень важный стих, где он говорит, что акхила-шрути-сарам экам – суть всех священных писаний, сва-анубхавам, он на своем собственном опыте пережил, этот Шукадева Госвами, он получил опыт всех священных писаний – адхйатма-дипам атитиршатам тамо ‘ндхам. И ради тех, кто атитиршатам – тех, кто очень хочет пересечь этот океан невежества, тамо ‘ндхам, от которого все ослепли, он дал эту адхйатма-дипу своего духовного опыта.
Иначе говоря, рассказывая «Шримад-Бхагаватам», Шукадева Госвами вложил туда весь свой опыт. Иногда говорят: а что он сделал – просто повторил те самые стихи, которые Вьясадев написал?! Нет, он повторил их, но вложив в этом опыт и поэтому все люди, как объясняет в комментарии к этому стиху Шрила Прабхупада, все люди смогут понять что-то. Вьясадев не сам рассказал «Шримад-Бхагаватам», Вьясадев не сам стал пропагандировать «Шримад-Бхагаватам» — он выбрал для этого своего ученика, чей опыт позволит любому человеку соприкоснуться или, скажем так, быть тронутым «Шримад-Бхагаватам». «Шримад-Бхагаватам» может остаться просто какой-то равнодушной вещью, которая не затронет нашего сердце. Тут говорится почему именно Шукадева Госвами. А одновременно с этим, Вишну-таттва Прабху объяснял нам, что подчеркивается одна единственная квалификация для того, чтобы человек понял «Шримад-Бхагаватам», одна, в конце концов одна, – горячее желание. Это горячее желание означает отсутствие зависти в том числе, то есть у майявади у них нет этого по-настоящему горячего желания преодолеть свое собственное невежество, они дисквалифицируются таким образом, Шрила Прабхупада подчеркивает это.
Но эти атитиршатам – ати значит очень, титиршитам значит те, кто хочет пересечь. Это дезиративная форма, когда удваивается основа глагола в санскрите, атитиршатам тамо ‘ндхам – те, кто очень хочет избавиться от невежества. Это единственная квалификация, все, никакой другой квалификации нет. Для них он сообщил эту пуранам-гухйам, которая есть акхила-шрути-сарам экам, то, что вобрало в себя суть всех священных писаний и он гуру для всех мудрецов, то есть по-настоящему понять это могут мудрецы, но в конечном счете он это сделал для самсаринам, для людей, которые вертятся в самсаре из сострадания к ним, карунайаха – он сказал это, движимый состраданием.
Следующий стих мы все знаем (1.2.4),
нарайанам намаскритйа
нарам чаива нароттамам
девим сарасватим вйасам
тато джайам удирайет
Тут, в сущности, объясняются правила повторения священного писания. Перед тем, как повторять мантру или любое священное писание, я должен вспомнить риши, от которого это ко мне пришло; я должен вспомнить Божества, под покровительством которых риши открыл это все. Шрила Вьясадев написал «Шримад-Бхагаватам» в Бадарикашраме и покровительствует Бадарикашраму Нара-Нараяна Риши. Нужно вспомнить о Божестве, о котором говорится в этой мантре или священном писании, нужно вспомнить о шакти, о Сарасвати деве и в конце концов нужно воскликнуть: Джай Шри Кришна! Джай значит, что я хочу победы – победы в конце концов над собой. Я предаюсь Кришне. В результате повторения «Шримад-Бхагаватам» должна произойти победа над майей, над моим ложным эго, над моим упрямством, над моим нежеланием предаться, над моей самостоятельностью, независимостью, которую я тщательно пытаюсь оградить. Ради этого «Шримад-Бхагаватам» сказан, ради этого я повторяю «Шримад-Бхагаватам», ради этого я пытаюсь понять «Шримад-Бхагаватам» и читаю «Шримад-Бхагаватам».
Сказав эти предварительные вещи, которые нужно обязательно говорить перед тем, как мы повторяем мантру или какое-то священное писание для того, чтобы настроить себя правильно, это окончательная настройка – тато джайам удирайет – мы произносим джай! Перед этим он оказывает почтение мудрецам:
мунайах садху пришто ‘хам
бхавадбхир лока-мангалам
И говорит: «Вопросы ваши удивительны, о мудрецы, очень хороши, потому что вы спрашиваете о Кришне», йат критах кришна-сампрашно. Он просто полностью растаял, потому что его спросили о Кришне, а если человек задает вопрос о Кришне, йенатма супрасидати – разум наш чувствует удовольствие, удовлетворение, если кто-то спрашивает нас о Кришне. Мы сами это можем испытать на своем опыте: кто-то задает нам какой-то уместный вопрос и сразу чувствуешь удовлетворение от того, что вопрос уместный, от того, что вопрос о чем-то важном, не о чем-то неважном, а о чем-то очень существенном и в конечном счете самое важное и самое существенное, о чем мы должны спрашивать – это то, что связано с Кришной. Он прославляет их, они могут принести благо. Сами вопросы по себе уже могут принести всему миру, потому что они настраивают на что-то.
Я говорил вчера об этом, что люди задают вопросы постоянно, причем задают вопросы о счастье, но у них уже есть свое представление о том, как стать счастливым. Поэтому они спрашивают: «Где найти жену, где найти квартиру, как заработать деньги…», потому что они думают, что это их сделает счастливым. Но они спрашивают о сути всего, о причине всех причин. Они задали вопрос: «Скажи нам, что есть экантата-шрейа, что есть это окончательное благо?»
Вьясадев объясняет в самом начале, если мы вернемся к мангала-чаране «Шримад-Бхагаватам», то он говорит, о чем нужно спрашивать: о причине всех причин, о том, откуда все исходит. Что вам надо? Жена нужна? От кого она изошла? Все жены откуда исходят? От Кришны. Деньги нужны? Все в Кришне есть. Он есть причина всех причин. Первый стих
джанмадй асйа йато `нвайад
итараташ чартхешв абхиджнах сварат
тене брахма хрида йа ади-кавайе
мухйанти йат сурайах
теджо-вари-мридам йатха
винимайо йатра три-сарго `мриша
дхамна свена сада нираста-
кухакам сатйам парам дхимахи
он объясняет: вот она, сатйам парам, это источник всего, причина всего. Это очень важный философский момент: мы должны найти причину всего, откуда все, что нам нужно, исходит. Не что-то, что находится дальше по цепочке причин и следствий, потому что в конце концов все то, что нам нужно, находится только в причине всех причин. Поэтому тема «Шримад-Бхагаватам» — причина всех причин, тема всех Ведических писаний – причина всех причин. Поэтому это может благо принести всем живым существам, потому что оно сосредоточит их на этой причине всех причин, которая к тому есть Кришна, то есть нечто обладающее неотразимой привлекательностью.
Следующий стих, мы знаем, он основополагающий, это нечто, лежащее в фундаменте всей нашей философии (1.2.6):
са ваи пумсам паро дхармо
йато бхактир адхокшадже
ахаитукй апратихата
йайатма супрасидати
Ахаитукй апратихата – в соответствии с правилами сандхьи «и» не может стоять перед «а», потому что чтобы с шармом произносить все это, нужно «й» слить с «а» и получится ахаитукй апратихата (произносит слитно).
Он говорит, что есть эта пара дхарма. Они спросили: «Что может принести высшее благо человеку и в чем суть священных писаний?», и Сута Гсовами отвечает на этот вопрос, он говорит: «Высшее благо человеку может принести исполнение той деятельности, которая приводит его к ахаитукй апратихата бхакти, то есть к бхакти, которая обладает этими двумя качествами. Бхакти по отношению к трансцендентному Господу, адхокшадже, находящемся …. Иначе говоря, то, что выведет меня за сферу ограниченного чувственного восприятия. Адхокшаджа значит тот, кто находится за пределами чувств, и он отвечает на этот очень важный вопрос и он не говорит бхакти. Говардхан Гопал очень правильно заметил, что он не говорит бхакти, он говорит, что пара дхарма или высшая дхарма, высшая обязанность живого существа, то, что приводит к бхакти. То есть, иначе говоря, пара дхарма или высшая обязанность живого существа – это что-то другое. Бхакти – это результат того. И что приводит, естественно, выполнение своих обязанностей, оно должно привести нас к бхакти (смеется). Не, я понимаю, это я полемизирую с теми людьми, которые думают, потому что мы привыкли, что дхарма – это исполнение своего долга. Но он тут сразу же говорит, каким качеством обладает эта бхакти: ахаитуки. Ахаитуки значит, что у нее нет никакой причины, то есть к ней ничего приводить не может. Иначе говоря, что нам делать? Высшая дхарма – это то, что приводит к бхакти, но к бхакти ничего приводить не может по определению, потому что бхакти ахаитуки, у нее нет хету, причины. А что делать-то тогда? Бхакти нужно делать, потому что бхакти есть причина самой бхакти. Единственной причиной бхакти является бхакти сама и поэтому когда он говорит пара дхарма, то мы говорим, что бхакти и есть эта пара дхарма, потому что бхакти в виде служения преданным начального какого-то, может быть неосознанного, бхакти в виде может быть не совсем осознанной практики и есть в конечном счете причина той самой бхакти, которая приведет душу к полному удовлетворению.
Апратихата – это очень существенное качество, о котором он говорит. Апратихата и значит, что душа полностью удовлетворяется. Почему апратихата или авйавахита, как объясняет Капила Муни, когда он объясняет это, когда бхакти появляется, она как Ганга, она все препятствия сметает на своем пути. Почему? Потому что удовлетворение полное. Почему я отвлекаюсь на что-то еще? Почему у меня препятствия появляются на моем пути? Либо потому что мне что-то нравится больше, чем это и я прерываю эту практику и начинаю заниматься чем-то еще. Я занимаюсь бхакти и тут думаю: «Надо бы покушать сходить» или какая-то другая вещь; либо бхакти прерывают, потому что мне говорят, что не нужно бхакти заниматься, потому что иначе хуже будет и меня начинают мучить, мне начинают причинять страдания, но я не прерываю бхакти, потому что для меня прервать бхакти будет бОльшим страданиям, даже если бхакти причиняет мне какие-то неудобства. Мы знаем, бхакти иногда причиняет неудобства и кажется ну бросить ее и все, и пойти там, сидеть себе чипсы есть перед телевизором, какие проблемы, вообще? Но человек знает, что если я брошу бхакти, страдания будут сильнее. Апратихата – это слово и означает этот очень важный момент, то, что йайатма супрасидати – с помощью душа полностью удовлетворяется. Поэтому нет ничего выше и это самое высокое занятие и есть бхакти, пусть в не совсем еще зрелой форме.
Отвечая на этот вопрос, он тем самым говорит нам также о сути гьяны, о сути священных писаний, о сути того, что написано в разных шастрах. Естественно, возникает вопрос. То есть мы говорили о том, что разве сутью священных писаний … Если взять любые священные писания, о чем они говорят? О гьяне и о вайрагье: отрекитесь от всего, бросьте все. Если мы посмотрим, что бы мы ни взяли – Библию, Коран – так или иначе они говорят о том, что человек не должен быть слишком привязан к этому миру, не должен быть слишком привязан к каким-то вещам, которые привлекают нас в этом мире. Это значит гьяна и вайрагья. Разве не это? Может быть, хорошо, ладно, бхакти да, но гьяна и вайрагья тоже? И в ответ на это (1.2.7):
васудеве бхагавати
бхакти-йогах прайоджитах
джанайатй ашу ваирагйам
джнанам ча йад ахаитукам
Нет, настоящей целью, прайоджитах, является только бхакти-йога. Гьяна и вайрагья не являются самостоятельными целями. Никогда ни в каких священных писаниях если правильно их понимать, они не являются самостоятельной целью, потому что они являются всего лишь навсего вторичным результатом бхакти, они сами придут. И гьяна, и вайрагья приходят в сердце человека, ахаитуки – без всякой дополнительной причины. Ахаитуки – он подчеркивает тут этот момент, то, что я не должен стремиться к этому самостоятельно, это не есть для меня самостоятельная цель. Ни гьяна, ни вайрагья, ничего. Единственная моя цель – только бхакти. Единственное, на чем я должен сосредоточить свое внимание – это на том, чтобы правильно заниматься бхакти, все остальное придет само.
Мы знаем, что (1.2.8)
дхармах свануштхитах пумсам
вишваксена-катхасу йах
нотпадайед йади ратим
шрама эва хи кевалам
Следующий стих – это следующая пурва-пакша, то есть следующее сомнение, которое нас охватывает. Хорошо, я сейчас буду заниматься только этой бхакти, а что будет с моей дхармой? А если я брошу, если … Или вернее говоря, пурва-пакша или сомнение, которое охватывает человека: но все же священные писания говорят о дхарме, правильно? Какое бы священное писание мы ни взяли – если возьмем Коран, там будет об этом говорится: нужно делать это… Если нужно взять Библию, там будет говорится десять заповедей, уважай отца и мать свою и все остальное, я забыл уже, не убей, не укради, не прелюбодействуй, то не делай, это не делай… Разве не это суть всех священных писаний? Разве не это в конце концов сделает меня счастливым? Везде же об этом говорится? Он говорит: нет. Он отвечаетна этот вопрос:
дхармах свануштхитах пумсам
вишваксена-катхасу йах
нотпадайед йади ратим
шрама эва хи кевалам
Если это не приведет меня к бхакти и к привязанности к рассказам о Кришне, то это напрасный труд. Мы подробно обсуждали момент, что значит «если» в данном случае. Значение слова если значит «да не приведет». Другое значение – это нормально все, но только до тех пор, пока цель этого всего – помочь мне обрести привязанность. Если я очень ясно понимаю, что это все я делаю только потому, чтобы мне не мешали какие-то другие вещи заниматься бхакти … Потому что мы знаем, если я не исполняю свои обязанности, появляется огромное количество каких-то беспокоящих моментов. Если я не занимаюсь дхармой, не исполняю свои обязанности, появляются различные волнующие моменты, я не могу сосредоточиться на дхарме. Если ради этого исполнять дхарму – нормально, проблем нет. Но если моя цель – не обрести вишваксена-катха ратим – привязанность к вишваксена-катхе, то есть к бхакти в ее чистой форме, в сварупа-лакшане, то соответственно это будет шрама эва хи кевалам – всего лишь навсего напрасным трудом.
Тогда возникает опять же вопрос: но мы же знаем, что дхарму нужно исполнять для того, чтобы заниматься артхой, для того, чтобы были деньги, деньги нужны, чтобы получить каму и потом, когда разочаруешься, потом, когда … Это же наш постепенный путь, знаменитый постепенный путь, когда мы говорим: «Ну зачем, не нужно никуда торопиться. Давайте: сначала дхарма, потом придет артха. Когда придет артха, придет кама. И когда разочаруешься в каме, вот когда уже совсем разочаруешься в каме, тогда можно подумать о чем-то другом». Правильно? Это же наш путь? Это же классика жанра? Этому мы должны людей учить? (ответ: Нет, это обман!) Это должно привести человека к удовлетворению. Нет. Поэтому давайте, те, кто получил дикшу, давайте разочаруем их как следует, чтобы они полностью разочаровались, чтобы они получили, все, что можно и разочаровались в этом. Нет. Дхармасйа хй апаваргйасйа – для чего нужна дхарма? Для апаварги.
Мы знаем, что такое паварга – это значит папа: грех, паварга начинается с па. Па может быть парибхава, поражение. Па может быть грех. Паварга начинается с папы, и с мамы тоже. И па пха ба бха … Пена у рта, когда я тружусь, чтобы этот грех удовлетворять. Или пхала значит плод, когда я ради этого тружусь. В результате этого что я получаю? Бандах – рабство, меня связывает это по рукам и нога. Па, пха, бха – и в результате этого бха – бхайа, страх, я боюсь смерти. Бойся – не бойся – ма, мритью: в конце результат будет один, плод будет один.
Поэтому апаварга, дхарма. Если я иду путем паварги и делаю дхарму ради паварги, ради всего этого, то никакого смысла в этом нет, удовлетворения не будет, ничего не будет. Поэтому апаварга. Апаварга в конце концов значит высшее освобождение. Сам «Шримад-Бхагаватам», восемнадцатая глава Первой Песни говорит, что такое апаварга. Там говорится: «Махараджа Парикшит хотел обрести апаваргу и в результате этого обрел место у лотосных стоп Господа». Может человек обрести что-то, чего он не хочет? Это реально значит, что «Шримад-Бхагаватам» ставит знак равенства между апаваргой, или освобождением, и местом у лотосных стоп Господа или преданием Господу. То есть в конечном счете апаварга, о которой говорится здесь, дхармасйа хй апаваргйасйа, — дхарму нужно делать ради бхакти. Апаварга, хотя оно и имеет более широкое значение, обычно апаварга значит просто освобождение от материальных страданий, но апаварга в конце концов значит бхакти.
Нартхасйа дхармаикантасйа – а артху нужно для чего использовать? Не для камы, камо лабхайа хи смритах, ни в коем случае не эта последовательность: дхарма, потом артх и, потом кама. Цель дхармы – артха, цель артхи – кама.
Любопытно, как заканчивается «Махабхарата». Она заканчивается любопытным стихом, который полностью противоречит этому стиху. Последний стих «Махабхараты» Вьясадев говорит: «Дхарма приводит к артхе. Артха приводит к каме. И я, подняв две руки, кричу людям: „Вы хотите артху? Вы хотите каму? К ней приводит дхарма“. Все равно люди меня не слушают и пытаются заниматься артхой и камой независимо от дхармы». Это самая суть «Махабхараты», суть ее в том, чтобы объяснить этот правритти-марг. Ладно, хорошо, друзья мои, хотите каму, хотите артху? – основой для этого является дхарма. И он говорит: «Две руки подняв, я кричу: „Люди, люди …“ и все равно меня никто не слышит. Все равно не слушают». Это Вьясадев выступает здесь в роли прикладного проповедника. Он говорит: «Люди, слушайте, как обрести все эти вещи! Единственным образом, как можно правильно обрести все эти вещи, не разрушая себя, через дхарму».
Но здесь «Бхагаватам» говорит: нет, извините меня, дхармах проджджхита-каитаво `тра парамо нирматсаранам сатам – нет, все, в эти игры больше не играю. Все равно не слушают, какой смысл? Может быть, это услышат, что дхарма только для апаварги, а артха только для дхармы, а кама – о ней забудьте. Это еще одна пурва-пакша или ответ на еще одно сомнение: может быть, дхарма самое главное?
Следующий, десятый стих (1.2.10):
камасйа нендрийа-притир
лабхо дживета йавата
дживасйа таттва-джиджнаса’
нартхо йаш чеха кармабхих
Это еще одна пурва-пакша, следующее сомнение. В данном случае не имеющее отношения к священным писаниям, а имеющее отношение к нашей обусловленной природе. Что мне счастье дает, какой у меня опыт? (ответ: Кама) Кама. Даже не кама, а индрийа-прити, то, что доставляет удовольствие моим чувствам. Это же доставляет мне удовольствие, правильно? Мы же знаем. В этом суть. Спрашивают: в чем экантата-шрейа, в чем это высшее благо? Оно в том, чтобы чувства наслаждать. Кто об этом говорит? Чарвака Муни об этом говорит из наших ачарьев и Ленин, и Карл Маркс об этом говорит, много ачарьев великих, которые об этом говорят. «Шримад-Бхагаватам» говорит: нет. Если бы так было, если бы индрийа-прити приносила счастье, то все богатые люди без исключения были бы счастливыми. Можно это сказать про богатых людей? Камасйа нендрийа-притир – поэтому кама нужна не для того, чтобы удовлетворять наши чувства. Для чего она нужна? Удовлетворять свои чувства нужно ровно настолько, насколько это поддерживает жизнь в теле – не больше и не меньше, лабхо дживета йавата. В чем смысл жизни? – дживасйа таттва-джиджнаса’ – смысл жизни в том, чтобы постичь таттву, истину.
Следующий стих отвечает на этот вопрос, что такое эта таттва. Тут очень важно понять слово таттва: тат-тва.
Вопрос: Это 9 или 10 стих?
БВГ: 11, но 10 четко связан с 11-ым стихом, дживасйа таттва-джиджнаса’ – смысл жизни, и мы понимаем, что есть какой-то высший смысл жизни; что смысл жизни не просто в том, чтобы удовлетворять чувства, это глупость, и не в том, чтобы просто наслаждать свои чувства. Это не может быть высшим смыслом жизни. Высший смысл жизни – таттва-джиджнаса, 10 стих. А 11 отвечает на вопрос «что такое таттва?», но само слово таттва очень важное. Тат – это то же самое, что русское слов тот, that – это все из слова тат. Тат-тва – если буквально переводить на русский язык, «тотость». Я должен понять «тотость». Что имеется в виду? Что такое «то»? «То» это не это, правильно. «Это» – это нечто, имеющее непосредственное отношение ко мне, а «то» – это все остальное. Иначе говоря, «то» – это все, что меня окружает, в сущности. Тат-тва значит суть того, что меня окружает, суть всех объектов, всего того, что есть в мире, самую суть. В этом смысл слова таттва. Я нахожусь здесь, и так как у меня есть сознание, я пытаюсь понять эту суть, я пытливо – джиджнаса значит я задаю себе вопрос: «А в чем суть-то? В чем суть всего?»
Соответственно, следующий стих говорит, что это за суть:
ваданти тат таттва-видас
таттвам йадж джнанам адвайам
брахмети параматмети
бхагаван ити шабдйате
Ваданти тат таттва-видас таттвам йадж джнанам адвайам – эта таттва есть адвайа джнана. То есть суть всего того, что мы видим, в основе всего того, что мы видим, мудрые люди, потому что глупые люди могут по-другому понять суть всего того, что мы видим, глупые люди по-другому будут ее воспринимать или интерпретировать. Но мудрые люди, видас, те, кто знают реально эту таттву, те, кто ее постигли, говорят, что суть всего того, что есть – это сознание. В конце концов, если я действительно правильно познаю суть, я понимаю, что все сознает, что все обладает сознанием, что основой всего является сознание.
Мы знаем, грубый человек просто живет в этом мире и тут он как слон в посудной лавке, он бьет хрусталь, который вокруг есть или фарфор, но чуткий, знающий человек начинает чувствовать: все же откликается, у всего сознание есть, все живое, мир живой. И какое это сознание? Неразделенное, адвайа джнана. Нет ничего другого, есть только это сознание.
Это смысл всех Ведических писаний. В Риг-Веде, в Атхарва-Веде есть этот знаменитый стих: экам сат випрах бахуда ваданти – истина одна и эта истина есть знание, сознание, это сат. Эта единая истина наделена сознанием. Иначе говоря, истина – адвайа джнана, я сам должен познать эту Абсолютную Истину, но эту истину разные люди называют по-разному. В конце концов не то, что есть – даже это не совсем правильно, три аспекта этой истины. Три аспекта значит три взгляда, три формы, в которой … Но в сущности это три названия этого адвайа джана: одни называют его Брахманом, другие – Параматмой, третьи – Бхагаваном, но в сущности речь идет об одной вещи в зависимости от опыта.
Шрила Прабхупада, мы знаем, приводил пример горы: гора, если издалека, то непонятно вообще что, что-то такое туманное; поближе подошел – увидел уже очертания горы; еще ближе подошел – увидел букашек разных, которые на ней ползают, цветочки, листочки и все остальное. В сущности, это одна и та же гора, один и тот же объект. Это самое главное. Ити шабдйате – их называют, не то, что три разных, с одной стороны посмотрел – увидел что-то одно, с другой стороны посмотрел – увидел что-то другое. Это одно, просто разная степень приближения или детализации. То есть, иначе говоря, 11 стих четко сказал о том, что есть эта таттва, ради которой человеку должен жить: дживасйа таттва-джиджнаса’ – человек должен жить для того, чтобы постичь эту Абсолютную Истину, стоящую за всем, суть всего сущего. И дальше, следующий стих очень важный. Он, на самом деле не менее важный, чем шестой стих,
са ваи пумсам паро дхармо
йато бхактир адхокшадже
ахаитукй апратихата
йайатма супрасидати
Почему? Потому что следующий стих утверждает, что истину эту, независимо от того, каким путем я иду, независимо от того, как я ее понимаю, можно постичь только с помощью бхакти, а бхакти можно обрести только с помощью слушания: бхактйа шрута-грихитайа (1.2.12):
тач чхраддадхана мунайо
джнана-ваирагйа-йуктайа
пашйантй атмани чатманам
бхактйа шрута-грихитайа
Это очень важный момент – пашйанти. Потому что узнать, услышать об этом может любой. Веды никогда не ограничиваются теоретическим знанием. Как на санскрите слово философия? (ответ: гьяна) Нет, в том-то и дело, что философия не гьяна. (ответ: вигьяна) Нет, не вигьяна! (ответ: шрути) Нет, шрути – это священные писания. (ответ: васту-таттва) Нет! Даршан! Шесть философских школ. Даршан – это способ, с помощью которого я могу истину увидеть. Тут говорится пашйантй атмани чатманам. В конечном счете, и в этом коренное отличие Ведической от всей западной философии, которая изошла из Сократа и мудрецов древности, которые сидели там и философствовали, делать им нечего было. Но для людей Ведической древности или для людей нормальных вообще никакого смысла в такой умозрительной философии нет. Философия должна приводить к опыту. Даршан реально значит всегда, когда говорится даршан, увидел, еще что-то, речь идет о конечной цели, об опыте, который я обретаю в результате того, что я достиг цели на своем пути. Я получил непосредственный, конкретный опыт, я увидел, я почувствовал, я испытал что-то, я пережил что-то.
Здесь говорится, что любой мудрец, обладающий верой в определенный путь, будь то гьяни или йог, или бхакта: тач чхраддадхана мунайо джнана-ваирагйа-йуктайа пашйантй атмани чатманам. Достичь этой цели, то есть увидеть, пашйанти атмани чатманам – увидеть атму или адвайа джнана, увидеть это сознание, получить какой-то опыт этого сознания он может только с помощью одного метода: бхактйа шрута-грихитайа – с помощью бхакти и только с помощью бхакти.
Иначе говоря, даже, если я гьяни, даже если я йог, к успеху меня приводит, к цели на этом пути, меня приводит только может привести только бхакти и ничто другое меня туда не может привести. Как я обретаю эту бхакти? Шрута-грихитайа – сначала я должен услышать об этом и потом начать практиковать то, что я услышал, и через эту практику, которая исходит или начинается со слушания, шрута-грихитайа, то есть бхакти основана на этом одном единственном процессе слушания. Слово бхактйа находится в творительном падеже – с помощью бхакти, этим, это инструмент.
Иначе говоря, мы говорим о методологии и здесь подчеркивается: есть один метод, нет разных практик. Потому что и гьяна, и вайрагья для других это могут быть самостоятельные пути, но на самом деле реально есть один и Шрила Прабхупада здесь подчеркивает этот момент: только бхакти независима, все остальные методы зависимы. Этот стих утверждает очень ярко и очень ясно этот простой момент, что всего можно достичь только с помощью бхакти. Все остальное, даже если мы пользуемся этими методами, такими, как гьяна и вайрагья для того, чтобы приводить нас к успеху, они должны быть насыщены бхакти. Без бхакти ничего достичь невозможно.
И опять, снова, вдруг возникает вопрос: «А почему он вдруг опять возвращается к этому, уже же он осудил предписанные обязанности, он уже сказал, что предписанные обязанности, если они не связаны с бхакти … Почему он снова приходит к этому?» (1.2.13)
атах пумбхир двиджа-шрештха
варнашрама-вибхагашах
свануштхитасйа дхармасйа
самсиддхир хари-тошанам
Потому что он обращается к людям, которые очень сильно укоренены в этой варнашраме, в дхарме, в исполнении своего долга.
Он говорит, что в сущности нормально, выполняйте свой долг, все правильно, хорошо, но вы должны понимать ради чего мы долг выполняем – хари-тошанам, ради того, чтобы удовлетворить Кришну. А если бросите свой долг, оставите свой долг, тоже не беда, но Кришну удовлетворите. Если оставите свой долг и Кришну не удовлетворите, тогда проблема может быть. Но если удовлетворите Кришну, то тогда особенной беды нет, потому что в конечном счете атах пумбхир двиджа-шрештха – следовательно … То есть он еще раз этот момент подчеркивает, что на бхакти надо сосредоточиться, остальное – вспомогательные методы. Бхакти – это суть, остальное не должно становиться самоцелью. В этом, собственно, беда, потому что когда мы начинаем эти другие методы проповедовать, очень велика вероятность того, что они станут самоцелью, они начинают заслонять бхакти и человек думает: «А чего же? Вот и хорошо, это правильно и подтверждение пишет».
Человек начинает этим всем пользоваться и пренебрегает бхакти. Они все хороши, имеют смысл тогда, когда цель – бхакти. Когда цель какая-то другая, то они все становятся напрасным трудом, напрасной тратой времени. Об этом идет речь. Почему 12-ый стих такой важный – потому что он подчеркивает универсальность илинезависимость бхакти, тогда как все остальные методы не универсальны, все остальные методы вспомогательные, они только нужны для того, чтобы ну как-то там… Бхакти в сущности в них не нуждается. Если помогают, то хорошо, тогда в них какой-то смысл, но так бхакти в этом не нуждается.
Мне надо уже кончать, меня просили в 9 закончить, но два очень важных стиха я хотел сказать, прежде чем я закончу и я скажу про самый конец.
тасмад экена манаса
бхагаван сатватам патих
шротавйах киртитавйаш ча
дхйейах пуджйаш ча нитйада
Всякий раз, когда стоит слово тасмад, это значит, что раздел закончен, это сиддханта. Всякий раз, когда перед стихом находится слово тасмад, значит тут говорится сиддханта, итог всего того, о чем говорилось до этого, подведение некоего итога. Таким образом вывод окончательный из всего того, что говорилось, то есть пратигья или некое торжественное заявление темы было в стихе,
са ваи пумсам паро дхармо
йато бхактир адхокшадже
ахаитукй апратихата
йайатма супрасидати
Это скажем так, тема была заявлена или обозначена, все остальное были различные рассеивания сомнений. Пурва-пакша – сомнение возникает, я рассеиваю это сомнение, я даю какую-то логику, доказываю это и подвожу итог:
тасмад экена манаса
бхагаван сатватам патих
шротавйах киртитавйаш ча
дхйейах пуджйаш ча нитйада
Сута Госвами говорит: вот он вывод – человек должен экена-манаса. Эта экена-манаса относится ко всем четырем видам деятельности, очень важно: шротавйах киртитавйаш ча дхйейах пуджйаш ча нитйада – человек должен не разделять свое сознание, свой ум, не пытаться отвлекать свой ум, не думать, что если я делаю сейчас что-то, то что-то я другое упускаю. Он говорит, что очень важно: вот она, бхакти, и бхакти нужно заниматься с этим неразделенным умом, не отвлекающимся ни на что другое умом, потому что я понял, что это высшая цель; с помощью этого я всего остального достигну, что ничего другого в конце концов делать не нужно, с помощью этого я достигну всего, поэтому тасмад экена манаса
бхагаван сатватам патих – я должен поклоняться этому Бхагавану, если у меня саттва.
Понятно, есть некая оговорка, так как Он сатватам патих – если у меня есть некое понимание, то у меня появится это неразделенное сознание. В противном случае, когда ум слишком раджасичный или тамасичный, мне сложно будет экена манаса сделать. Но в принципе в этом идеал. Что бы я ни делал – шротавйах – если я слушаю, как я должен слушать? – самое главное сейчас происходит. Ни на что другое мое сознание не должно отвлекаться: «Сейчас я слушаю о Кришне». Если я говорю, ни о чем другом я не должен говорить, ни о Перл Харборе, о разных, о том, что я прочел на news.ru или на ленте недавно я не должен говорить. Киртитавйашча – если я пою киртан, то вот оно, самое главное. Дхйейах – если я думаю, что должен постараться сосредоточить все туда. Пуджйа буквально значит поклонение или любая деятельность. Шрила Прабхупада говорит, что в сущности любая деятельность из этих четырех вещей состоит, но мне нужно очень хорошо понимать, кто должен быть объектом моей любой деятельности, я все равно буду прославлять, Шрила Прабхупада говорит, я все равно буду о ком-то говорить, кого-то я буду прославлять, какие-то вещи этого мира, я все равно буду о ком-то слушать. Мы постоянно слушаем, постоянно на новостные сайты заходим, оправдывая себя. Я буду слушать. Но объектом этого … С неразделенным вниманием. Потому что из этого источника все придет. Пуджйа – поклоняться, работать я должен только ради сатватам патих, ради Него. Тасмад экена манаса.
То есть он подводит этот итог и сразу же возникает следующий вопрос, следующее сомнение: хорошо, пришел Сута Госвами или еще какой-нибудь Госвами, сел на вьясасану, начал что-то такое говорить, возникает вопрос: а где эту экена-манасу взять? Я готов с экена-манасой делать все то, что вы мне сказали, но где ее взять? Где взять, откуда это нераздельное внимание возьмется, что поможет мне не отвлекаться ни на что другое?
Тут очень важный стих, о котором собственно несколько раз Вишну Таттва Прабху говорил, когда рассказывал и объяснял очень хорошо эту главу подробно. Он говорит в чем проблема-то? Проблема в том, что у меня эго не то. Почему я отвлекаюсь? Потому что у меня другие представления о том, кто я такой и, соответственно о том, что мне нужно. У меня много дел, много суеты, много каких-то обязанностей. Я же хороший, я моральный, я то, я се, я пятое, я десятое. Это эго в следующем стихе (1.2.15) называется карма-грантхи:
йад-анудхйасина йуктах
карма-грантхи-нибандханам
чхинданти ковидас тасйа
ко на курйат катха-ратим
Что мне мешает слушать с неразделенным вниманием, ни на что другое не отвлекаясь – эго мое. Эго – это то, что я приобрел в результате своей кармы. Это эго связывает меня с материей, со своими обязанностями, со своей семьей, со всем остальным, у меня свои представления об этом. Есть одна единственная вещь, с помощью которой эту карма-грантхи можно разрубить, нибандханам. Как можно этот тугой узел разорвать? Меч нужен, ножницы нужны, нужно острое оружие. Асина значит меч, анудхйа.
Очень важный смысл этого всего. Экена-манаса – это проявление веры, у меня уже есть вера в этот путь. А когда веры нет? Если веры еще нет? Все равно надо попытаться подумать или послушать это все. Это до веры эго может поменяться, потому что веру только в следующем стихе мы обретаем, правильно? (1.2.16)
шушрушох шраддадханасйа
васудева-катха-ручих
сйан махат-севайа випрах
пунйа-тиртха-нишеванат
Еще сейчас веры нет, но даже если без веры я начинаю размышлять о том, что я услышал, у меня должно поменяться представление о том, кто я такой. Что же тогда говорить о тех людях, который слушают с верой? Тогда для них ко на курйат катха-ратим – для них это … Даже если веры нет, человек должен оценить эту катху, потому что она может сразу же карма-грантхи убрать, то есть поменять мои представления о себе.
Мы знаем – мы начали слушать и у нас веры никакой не было, вообще никакой веры не было, ничего не было и вдруг каким-то чудом рассказы о Кришне поменяли наше представление о себе. Это значит, что все, кармы нет уже, все остальное – это милость Кришны, это уже не карма. Уже кармы нет, потому что наши представления о себе уже поменялись, эго другое. Это собственно смысл следующего стиха и его связь с последующими.
Я не знаю, я могу рассказать дальше завтра, но в принципе остальные стихи понятные, мы все их знаем.
Вопрос: Манас тут и ум, и разум?
БВГ: Ну, как минимум манаса. Манаса значит воспринимающий ум, ум и разум, да.
Вопрос: А анудхйа: дхйа – это памятование, а ану что значит?
БВГ: Непрерывное или по крайней мере длящееся в течение какого-то времени. Или если в течение какого-то времени я буду раздумывать, мои представления о себе, я с помощью этого разрублю узел.
БВГ: Ладно все, спасибо большое.
