Аннотация:
Настоящее желание души, препятствия в понимании своей природы. Йога — это встреча с Богом. Бесстрашие и благодарность — начало любви. Любовь всегда конкретна, любовь без имени умирает. Смирение — суть духовной жизни, гордыня — самое большое препятствие.
На вечере звучат стихотворения Бхакти Вигьяны Госвами «Барахолка этого мира», «Свидание со счастьем», «Молитва блудного сына», «Седьмая глава “Бхагавад-гиты”», «Легче камень поднять, чем Имя Твоё повторить…», «Город Кришны», «Молитва о смирении», «Джапа», «Преданным санкиртаны…», а также стихотворения «Иней» Бориса Пастернака, «И поныне на Афоне…» Осипа Мандельштама и песня Ярослава Климанова «Благодарю».
***
(Ведущий.) Давайте пригласим Бхакти Вигьяну Госвами. (Аплодисменты.) У нас, если вы знаете, сегодня необычный вечер. Вообще Махарадж, он нечасто в такой роли выступает, но сегодня будет лекция, будет и лекция, но в большей степени сегодня также творческая сторона его будет освещена: он будет сегодня читать свою поэзию (аплодисменты).
ЧИТАЕТ МАНТРЫ.
Добрый вечер. Я скажу несколько слов об этом пути — пути бхакти, или пути любви к Богу. Это путь, и путь подразумевает понимание того, где мы находимся. Чтобы дойти до цели, я очень хорошо должен знать, где я нахожусь сейчас и куда я должен прийти. Мы все хотим любви. Если мы заглянем глубоко в своё сердце и попытаемся докопаться до самого основания и найти самое сокровенное наше желание, мы поймём, что мы хотим только одного — только любви. Всё остальное отпадёт, как шелуха. Всё остальное, в сущности, и есть шелуха.
Желания, которые мы привыкли считать нашими, на самом деле не наши. Они залетели куда-то в наше сердце: мы видели кого-то, делавшего это, и нам показалось, что он счастлив, и нам захотелось побывать в его шкуре. На самом деле наше желание, реальное желание нашей души, только одно — это желание забыть себя, желание отдать себя целиком любви.
Беда заключается в том, что, как правило, человек не доходит до конца в своём понимании того, что ему нужно. Нам кажется, что нам нужно что-то ещё, и в погоне за этими призраками, за этими привидениями мы проводим всю свою жизнь. В конце концов, мы хотим одного — счастья, и счастье приходит только от любви. И люди до какой-то степени понимают это, но то, что они понимают под любовью в этом мире, на самом деле любовью не является.
Прежде всего человек должен понять, кто я такой. Это некая отправная точка, с которой мы начинаем своё путешествие в страну любви. Если я не знаю, кто я такой, я никогда не смогу прийти к тому, что я хочу. Если нам нужно достичь какой-то цели, мы прежде всего должны знать, где мы находимся. Даже если мы знаем, куда нам нужно прийти, но не знаем, где мы находимся, мы не найдём нашу цель. И поэтому путешествие в царство любви начинается с этого понимания — кто я есть.
И нам мешает понять свою природу беспокойный ум, который постоянно навязывает нам разные образы, который тянет нас в разные стороны, заставляет нас искать чего-то другого. Мы никогда не бываем сами собой, потому что между нами истинным стоит наш ум, заслоняющий нас от самих себя — ум, с его бесконечными желаниями, с диалогами, которые в них происходят, в нём происходят. И это очень большая проблема. Йога имеет дело с этой проблемой. Йога говорит, что вначале человек должен успокоить свой ум и научиться заглядывать внутрь себя. Беда в том, что когда мы живём своим собственным умом, мы всё время смотрим вовне, ум тянет нас вовне, ум заставляет нас бежать по этой пустыне и ловить капли удовольствия в этом мире, не понимая, что источник счастья находится внутри нас. Йога прежде всего учит успокоить ум, чтобы мы заглянули внутрь себя.
Так или иначе, даже понимая, что нам нужна любовь, мы не понимаем, с чего нужно начинать свой поиск любви, и в этом основная проблема. Когда ребёнок только рождается, мать дарит ему свою любовь, эта любовь абсолютно беспричинна. И у нас у всех есть этот опыт беспричинной любви нашей матери. И с тех самых пор, как мы выросли и перестали быть младенцем, мы постоянно инстинктивно ищем ту же самую любовь. Мы смотрим на мир и думаем, что все остальные должны нас точно так же любить. Мы делаем эту ошибку: мы ищем ту же самую беспричинную любовь матери, которую мы когда-то испытывали, и не понимаем, почему другие люди не любят нас, потому что мы не знаем ни что такое любовь, ни с чего она начинается.
Йога — это всегда поиск любви, потому что йога в переводе с санскрита означает связь, а связь значит любовь. Йога значит встреча, и в конечном счёте йога — это встреча с Богом, это наша попытка прийти на свидание с Богом. Иначе говоря, чтобы пройти по пути, я должен знать, где я есть, куда мне нужно прийти. Это место, куда я должен прийти, или это состояние, в которое я должен войти в конечном счёте — это состояние, когда я не хочу ничего для себя. Любовь есть то самое состояние, когда я реально забываю о том, что нужно мне, и думаю только о том, что нужно тому, кого я люблю. И я должен сознательно делать усилия для того, чтоб войти в это состояние. В конечном счёте да, оно должно снизойти на меня, любовь должна случиться со мной. Любовь — это не такая вещь, которую можно вызвать искусственным усилием, и тем не менее я могу делать какие-то усилия на этом пути, я должен делать эти усилия, по крайней мере я должен доказать, что я хочу любви и что я ищу любовь. Эти усилия на пути любви означают, что я отказываюсь от чего-то для себя, и это самое счастливое состояние — счастье приходит в тот самый момент, когда я забываю о себе, и каждый человек может это испытать даже в самом начале. Не нужно думать, что это счастье, неведомое счастье придёт когда-то, непонятно когда. Оно может случиться прямо сейчас.
И ещё одна вещь, которую я должен знать, — это препятствия, отделяющие меня от моей цели. Если даже я знаю, из какой точки я начинаю свой путь, знаю, куда я должен прийти, если я не знаю, какие препятствия подстерегают меня на этом пути, то я всё равно не дойду до своей цели. Я остановлюсь, и мой путь прервётся из-за этих препятствий. Поэтому человек должен очень хорошо знать, что отделяет меня от этой цели, что мешает мне в конце концов достичь этой цели.
Прежде всего я должен знать, что я душа, что я вечен, и что мне нечего бояться. Одно из самых больших препятствий на пути духовной жизни — это страх. Там, где есть страх, там нет любви, там не может быть любви. Если я боюсь потерять что-то, то у меня нет любви. Когда я привязан, я боюсь что-то потерять, — это значит, что у меня нет и не может быть любви, не будет любви. Бесстрашие — это начало любви, и когда человек понимает свою вечность, докапывается до своей вечности, избавляется от страха, он начинает чувствовать это преддверие любви.
Нитай пообещал, что я буду читать свои стихи, но я сначала хотел прочитать стихотворение Пастернака. Это гораздо лучше. И это стихотворение поразительное. Я, к сожалению, не помню его наизусть. Стихотворение о страхе смерти и о том, как человек выходит за пределы этого страха смерти постепенно. Как человек, завороженный сначала этим страхом смерти, перебарывает его. Это достаточно знаменитое стихотворение Пастернака из его цикла стихов из романа. И он рассказывает в нём об этом парализующем страхе смерти. В данном случае этот страх смерти выражен предчувствием зимы. Лето кончилось, наступила осень, и очень скоро мы все перейдём в эту пору предчувствия зимы, или предчувствия смерти, — это в сущности одно и то же; предчувствия увядания природы, увядания всего, застывания всего.
Но дадим ему слово и послушаем, что он говорит.
Глухая пора листопада,
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
Пусть ветер, рябину занянчив,
Пугает её перед сном.
Порядок творенья обманчив,
Как сказка с хорошим концом.
Ты завтра очнёшься от спячки
И, выйдя на зимнюю гладь,
Опять за углом водокачки
Как вкопанный будешь стоять.
Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.
Всё обледенело с размаху
В папахе до самых бровей
И крадущейся росомахой
Подсматривает с ветвей.
Ты дальше идёшь с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решётчатый тёс на дверях.
За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.
Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу.
И белому мёртвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даёшь».
Это поразительное состояние, когда человек перебарывает страх, страх перед смертью, и понимает, что смерти нет, что на самом деле смерти нет, что это всего лишь навсего эмоциональное состояние, которое не позволяет нам почувствовать свою вечность. Если мы заглянем вглубь себя, мы поймём, что мысли о смерти несовместимы с нами. Смерти нет, смерти нет. И только страх мешает нам это понять. И когда это случается, когда снег выпадает, и когда мы глядим на это, мы понимаем, что в сущности смерти нет: это тот же самый Бог, который пришёл к нам в этом обличии. Поэтому он говорит:
И белому мёртвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даёшь».
Эта благодарность — преддверие любви. На самом деле любовь начинается с благодарности. Если я выхожу за пределы страха, который мешает мне благодарить, если я всё время нахожусь под дамокловым мечом страха, я не могу быть благодарным, я не могу отдавать, я не могу быть самим собой. Но если бы я вышел из этого состояния, и у меня возникла внутри благодарность, то благодарность очень быстро, очень быстро превратится в любовь.
В материальном мире, возвращаясь немного назад, к нашему рассказу, люди, ища любви, пытаются продать себя. В поисках любви мы так или иначе пытаемся продать себя, и я хотел прочитать одно своё стихотворение на этот раз об этом трагическом состоянии, когда люди ищут, кому бы себя продать. Я помню, как в детстве я ходил по барахолкам, смотрел на нехитрые товары, это было ещё задолго до перестройки, когда ничего не было, и люди жили нищими и торговали какой-то ерундой, какой-то чепухой. Слёзы подступали у меня к глазам, когда я видел, как люди выставили что-то, что никому не нужно, и пытаются это продать. Но в сущности мы с вами поступаем точно так же: мы пытаемся взять свои таланты, которыми наделил нас Бог, ум или ещё что-то, и выставляем это на продажу, и унизительно ждём, когда кто-то купит это. Тогда как на самом деле этого не нужно делать. Об этом это стихотворение, оно так и называется: «Барахолка этого мира».
Пожилая женщина. Перед нею ржавый будильник,
Исчерканный кем-то учебник для третьего класса,
Амбарный замок, половник
И потрёпанный роман,
доставшийся ей
по наследству. У неё горделиво поджаты губы.
Она делает вид, что ей абсолютно всё равно,
Что у неё есть дела поважнее,
Чем целыми днями стоять на базаре,
Но она пришла сюда из одолжения к тем,
Кому позарез нужны будильник,
амбарный замок
и роман
её покойной бабушки.
Иду по этим рядам,
Ловлю на себе украдкой брошенные взгляды,
В которых скопилась вся тоска этого мира,
И молча глотаю слёзы.
Неужели же
ради этого
рождаются люди на свет?
***
Я тоже выставил на продажу своё барахло.
Берите скорей и считайте, что вам повезло.
Вот моя доброта, вам она должна пригодиться.
Она будет утешать вас, как в клетке заморская птица.
Не нужна доброта, красоту забирайте. Прочная — сносу нет.
Переложите нафталином — продержится ещё пару лет.
А это мой ум, он покруче, чем канарейка.
Может петь, а может работать, как батарейка.
Почему вы проходите мимо? Возьмите хоть что-нибудь!
У вас впереди ещё долгий и трудный путь.
Сколько стоит? Даром. Сущий пустяк.
Я прошу всего-то любви на целковый и на сдачу вниманья пятак.
Барахолка этого мира…
Одни стоят, разложивши свой хлам.
Другие проходят мимо по скорбным рядам.
Иногда они меняются местами,
А потом оказывается, что это были мы сами.
Когда человек ищет любви в этом мире, он оказывается в положении нищего, пытающегося подороже продать свой товар. Но на самом деле любовь — это когда я не ищу, когда кто-то полюбит меня, когда я сам начинаю любить, когда я сам делаю первые шаги навстречу и не жду ничего в ответ. Но мешает нам в этом надежда на счастье в этом мире. Ещё одно стихотворение об этом. Стихотворение так и называется: «Свидание со счастьем».
Душа привыкла к телу понемногу,
Освоилась и перестала чуда ждать.
И Богу молиться позабыла, —
Зачем? Когда и без Него здесь славно и приятно.
И каждый день сулил ей новые награды
За её привычку к телу,
И с каждым восходом солнца она всё больше убеждалась,
Что была права, свой выбор в пользу тела сделав.
Да, каждый новый день ей приносил открытия приятные,
И захватывало дух от новых горизонтов, —
И к ним она спешила, мечтою в будущее устремляясь.
Она вполне уверена была, что счастье очень близко.
Во сне она записку получила,
Где счастье назначало ей свиданье:
«Под фонарём. Когда смеркаться будет. Жду тебя».
Душа наивно верила всему
И не боялась кредиты брать в счёт будущего счастья:
«-Я всё отдам, когда разбогатею»,
И новые друзья её гурьбой весёлой окружали.
Но время шло, а счастье отменяло свидания, назначенные им,
Подруг своих с запиской посылало:
«Через неделю», «Через месяц», «Через год»,
«…но в тоже время и на том же самом месте.
Люблю тебя и встречи жду с тобой.
И помни, я твоя, твоя навеки».
Душа, конечно, верила всему.
Подруг у счастья оказалось много:
Влюблённость, вожделение и скука;
Награды, слава, титулы, почёт,
Поклонники, богатство, сила, власть, —
Они с душою приходили на свиданье,
Записочку вручали и, смущаясь, свои услуги предлагали робко:
«-Так получилось, что сегодня я свободна».
Душа охотно соглашалась, размышляя:
«-Сама невеста их ко мне прислала,
Наверно, неспроста. Какой тут грех
Чуть-чуть пофлиртовать, пока она в дороге?»
Потом счета по почте приходили –
Подруг услуги стоили немало.
Душа и так уже трудилась,
Чтобы покрыть проценты по кредитам прошлым,
А тут ещё и новые счета.
Неумолимы были кредиторы,
Их толпа давно друзей весёлых оттеснила.
Они звонили, угрожали, проклинали, будили ночью,
Ждали за углом, бандитов нанимали, колотили в дверь.
Душа просила подождать немного:
«-Свидание моё со счастьем уже назначено,
Я точно знаю час и место.
Я расплачусь со всеми по счетам, —
Моя невеста богаче всех на свете. Умоляю!»
Но слушать не хотели кредиторы:
«-Тебе ведь есть чем с нами расплатиться:
Спокойный сон, здоровье, бодрость духа,
Достоинство, свобода, красота,
И ясность мысли, и походки лёгкость,
Осанка, твои волосы густые;
Улыбки тоже могут что-то стоить.
Ты можешь заложить печёнку, сердце,
Простату даже на худой конец».
Отчаявшись, душа была готова
О Боге вспомнить и начать молиться,
Но снова счастье ей записку посылало:
«Плати, не бойся, я уже в дороге.
И всё моё приданое со мной».
Так годы шли. Записочки от счастья всё реже приходили,
Но душа им верила всё так же свято.
«-Да, она моя. Моя невеста обмануть меня не может».
Под фонарём с его неверным светом,
В тот час, когда весь мир кишит тенями,
Я ждал её исправно каждый день,
Надеясь, что настанет мой черёд.
Я всё раздал настырным кредиторам,
Себе оставив только чёрствый хлеб надежды,
И каждый день под тусклым фонарём
Гадал, как выглядит она, моя невеста.
И вот однажды робкие шаги
Мне о её приходе возвестили.
«-Она, на этот раз она, конечно!»
В фате по пояс, в платье подвенечном,
Красавица в венке из алых роз.
«-Ты! Наконец-то! Как тебя я ждал…»
Но нет, смущаясь, мне в глаза не глядя, бормочет:
«-Я её подруга с запиской от неё:
“Верь, я твоя навеки, наше время близко,
Ещё немного подожди меня –
Мы встретимся на том же самом месте под фонарём.
Но знаешь, меня не выдержит твоё больное тело:
Мы встретимся, когда его ты сменишь.
Но только помни: в том же самом месте,
Под тем же самым тусклым фонарём”».
«-Что делать? Ты-то кто, красотка?
Не скоротать ли нам с тобой этот вечер?»
«-Конечно, милый. Я всегда свободна».
«-Как звать тебя, милашка?»
«-Неужели ты сам не догадался? Моё имя — смерть».
(Аплодисменты.)
Так проходит жизнь человека — в поисках несбыточного счастья, хотя на самом деле счастье очень близко, нам нужно только действительно захотеть обрести его.
Ещё одно стихотворение «Молитва блудного сына» о том, что мешает нам по-настоящему полюбить Бога. В «Шримад-Бхагаватам» говорится, что душа некогда отвернулась от Бога, и отвернувшись от Бога, пытается найти счастье, радость жизни в этом мире. Этот бунт души, забывшей Бога, отвернувшейся от Бога, захотевшей стать счастливой самой по себе, — и есть основная причина всех наших страданий. Этот бунт превращается в зависть, этот бунт отравляет нас изнутри, и об этом «Молитва блудного сына». Когда человек пытается предаться Богу, пытается почувствовать Его защиту, отдать себя, он сталкивается с этим препятствием внутри, если он глубоко заглянет в своё сердце.
Как я хотел Тебя забыть,
Уйти, заплакать, отвернуться,
Собакой черною завыть,
Заснуть и больше не проснуться.
Как я хотел с Тобой порвать,
Не знать Тебя, не видеть больше,
Не слышать, не молить, не звать,
И не любить Тебя, мой Боже.
Я прятался в пучинах вод,
В берлоге отсыпался сладко,
Был глух, как тетерев, и слеп, как крот,
Как ёж, колюч и, как гадюка, гадок.
Я яд копил, отращивал клыки,
Я цвет менял, ощеривался злобно,
И паутину плёл, как пауки,
И раздувал клобук, как кобра.
Меня жёг яд обиды на Тебя,
Яд зависти, яд ревности и злости,
Он сердце отравил, любовь во мне губя,
Язык мне обложил, проник мне в кровь и кости.
Отравленный, я полз, куда глаза глядят,
Без цели, без любви, без веры.
Но, ёжась, чувствовал Твой взгляд
Спиной своей в тумане жизни серой.
A голос Твой всё звал меня,
И свет Твой лился и лучился.
Ты радугой вставал при свете дня,
Луной светил в ночи и звёздами искрился.
Ты звал меня к Себе, Душа моей души,
Боль утешал урчанием прибоя,
В опасности на помощь мне спешил
И прятался, прикинувшись Судьбою.
Как Ты хотел меня вернуть,
Растормошить, согреть, утешить,
Яд в сердце осушить, расчистить путь,
Лёд растопить, ласкать меня и нежить.
Ты победил! Сдаюсь. Довольно слёз.
Довольно злобы, зависти довольно.
Довольно глупой лжи и глупых грёз.
Я Твой… Но почему же мне так больно?
Как я хочу Тебя забыть!
Как хочешь Ты меня вернуть!
Эта борьба, которая происходит внутри, — борьба человека и Бога. И Бог хочет нас вернуть, Бог ждёт нас к себе, и «Бхагавад-гита» об этом, «Бхагавад-гита» о том, что когда мы немножечко забываем о своей зависти к Богу, и когда мы усилием воли заменяем зависть на благодарность, у нас появляется способность различать Бога в этом мире. Нам не нужно куда-то далеко ходить за Богом. На самом деле «Бхагавад-гита» рассказывает, как Бог являет себя в этом мире уже здесь и сейчас. Единственное, что мешает нам увидеть Его — это пелена зависти на наших глазах. И мне хотелось следующее стихотворение прочитать, которое я так и назвал «Седьмая глава “Бхагавад-гиты”», где это явление Бога человеку описано.
Тебя не хотел узнавать я.
Тебе приходилось скрываться
И прятаться в разных обличьях.
В жару притворялся Ты ветром,
А в холод Ты прятался в углях,
Горевших в печи до утра.
Но каждое утро с восходом
Ты мне говорил: «Я с тобою,
Я здесь. Прибегу, чуть покличешь.
Пока же тебе Я не нужен,
Я солнечным светом побуду,
Чтоб было тебе веселей».
Купаться хотел я, Ты морем
Бескрайним тотчас становился,
И море плескалось о берег,
И волны его лопотали
И ласковой пенились пеной,
Как будто так было всегда.
Как стыдно мне вспомнить об этом.
Я спал — Ты показывал сны мне,
Я плакал — меня утешал Ты.
Я падал — Ты кровь утирал мне.
В бреду изрыгал я проклятья,
Ты воду к губам подносил.
Что дальше случилось, Ты знаешь:
Ты принял обличие смерти.
Костлявой рукой Ты грозил мне,
Пугал меня страшной болезнью,
Забрал дорогих и любимых,
С друзьями навек разлучил.
Даже этого мне не хватило.
Тогда Ты прикинулся страстью,
Я, дурак, за любовь её принял,
Но «любовь» обернулась виною,
Прахом, горечью, смрадом и скукой,
И сердечною пустотой.
Я не знал, куда мне деваться.
Я метался, как тигр в клетке.
Я грозил кулаками небу,
На колени в отчаяньи падал…
Ты стал вьюгой той ночью вьюжной,
Чтобы жар мой слегка остудить.
В этот миг я услышал голос,
Показавшийся мне знакомым.
Голос этот звучал издалёка,
Он был тихим, но явственно слышным.
Отзывался он гулким эхом,
В опустевшем сердце моём.
«Я — свет звёзд, свет луны и солнца.
Вкус воды Я и звук в эфире.
Я аскеза творящих аскезу,
Сила сильных и разум мудрых,
Я — талант в человеке, Я же
Жар огня и запах земли…
Я — судьба и всесильное время,
Горечь горя и сладость счастья.
Рок, судья, свидетель бесстрастный,
Воздух жизни, дыхание смерти.
Это Я дарую забвенье,
память, знанье и вечный покой.
Но для тех, кто зовет Меня, плача,
Друг Я верный, спешащий на помощь,
Все дела отложить готовый.
Друг я твой, забытый тобою,
Осуждённый тобой на изгнанье.
Друг, которого проклял ты».
Стихотворение на самом деле описывает момент моей жизни, когда, достигший дна в своём разочаровании, разочаровавшись во всём: в любви, в карьере, — я вышел морозной ночью, декабрьской, холодной, когда дул нестерпимый ледяной ветер, я просто стал плакать, плакать от непонимания того, зачем я живу, что мне делать в этой жизни, куда она ведёт меня, чего мне здесь искать. Поразительная вещь случилась на следующее утро: мой друг пришёл мне и протянул «Бхагавад-гиту». Когда я открыл эту книгу и стал читать стихи этой книги, я понял, что это был ответ на мою молитву. Этот ответ пришёл практически сразу, в тот самый момент, когда капелька искренности появилась в моём сердце. И наверняка многие из вас знают или имели похожий опыт, когда этот зов к Бесконечному из нашей крошечной конечности становится очень искренним, то Бесконечность откликается, и мы начинаем слышать её, слышать её голос, обращённый к нам. И «Бхагавад-гита», или «Песнь Бога», — это не что иное, как голос Бога, конкретно обращённый к нам и зовущий нас. Но ещё раз, это благодарность — первое условие, когда мы, оставляя свою обиду, начинаем искренне звать Бога. И поэтому путь, на который… по которому мы идём, — это путь любви. Мне хотелось тут почитать стихотворение Мандельштама, чтобы немножечко избавить вас от своих стихов. Это стихотворение очень многое объясняет в том пути, по которому мы идём.
И поныне на Афоне
Древо чудное растет,
На крутом зелёном склоне
Имя Божие поёт.
В каждой радуются келье
Имябожцы-мужики:
Имя — чистое веселье,
Избавленье от тоски!
Всенародно, громогласно
Чернецы осуждены;
Но от ереси прекрасной
Мы скрываться не должны.
Каждый раз, когда мы любим,
Мы в неё впадаем вновь.
Безымянную мы губим
Вместе с именем любовь.
Эти стихи Осипа Мандельштама открывают очень важную духовную истину о том, что любовь всегда конкретна. И когда человек любит, он должен повторять имя любимого. Любовь без имени умирает. Когда у меня нет конкретного образа любимого и его имени, к которому я могу обращаться, по которому я могу разговаривать с ним, через которое я чувствую, слышу его, любовь умрёт.
Безымянную мы губим
Вместе с именем любовь.
И поэтому ещё одно стихотворение, оно как бы в ответ на это, у него эпиграф из того же самого Мандельштама.
Легче камень поднять, чем Имя Твоё повторить.
Чем Тебе покориться, нам легче весь мир покорить.
Легче страх побороть, чем поверить Твоим чудесам.
Легче камень поднять, чем Имя Твоё повторить.
Легче в гору взобраться, чем очи поднять к небесам.
Легче плакать сквозь смех и сквозь слёзы смеяться как шут,
Пресмыкаться в пыли, выть от боли, пролить чью-то кровь,
Выносить клевету, поруганье, и скуку, и немощь, и блуд,
Чем предаться Тебе и навеки поверить в любовь.
Легче впасть в забытьё, выпить яду, навеки заснуть,
Закружить в кутежах, недостойным себя раздарить,
И скитаться без цели и смысла, отправившись в путь,
Чем заплакать однажды и Имя Твоё повторить.
Это тоже мой опыт, когда мы пытаемся обращаться к Богу с любовью, но снова теряем себя в бесконечных мыслях, бесконечных планах, бесконечной суете, которая кружит нами. Но тем не менее, если Имя есть у нас, оно ведёт нас по этому пути. Имя — наш поводырь, который в конце концов приведёт нас в царство Бога. И, собственно, весь путь, он и состоит из этого: из отношений наших с именем.
И последнее стихотворение, которое я прочитаю, как раз об этом. Это стихотворение называется «Город Кришны», его… сейчас, пытаюсь понять… не знаю, где оно. Вдохновил меня на это стихотворение бхаджан великого вайшнава из Гуджарата, западной Индии, — Тукарама. За свою жизнь он написал тысячи песен и стихов, обращённых к Кришне, и одно из этих стихов звучит так:
«Пойдёмте в город Кришны
Он даст нам дохнуть свободно.
Расскажем Кришне, через что мы прошли.
Он утолит нашу жажду.
Вручим себя Ему.
Ведь Кришна — это море счастья.
Останемся вместе с Кришной.
Ни на шаг не отступим от Его стоп.
Мы — возлюбленные дети Кришны», — так говорит Тука.
И эти стихи, вдохновлённые его словами, — о пути к Богу, по которому нас ведёт Имя.
Пойдёмте же в город Кришны.
Там мы сможем дышать свободно.
Он слёзы наши осушит
и раны наши залечит.
Пойдёмте же в город Кришны.
Мы Ему обо всем расскажем:
«Ты знаешь, как долго шёл я,
как путь был тяжек и длинен?
Сколько раз я в пути спотыкался,
сколько раз я падал и плакал.
Сколько гор и лесов дремучих
на дороге вставали моей.
То собаки за мной бежали,
то люди злые гнались…
Сколько раз я хотел развернуться
и в обратный пуститься путь.
Ты не дал мне этого сделать.
То гонцов присылал с доброй вестью:
“Кришна ждет тебя в Своём доме.
Потерпи, немного осталось”,
Или Сам шептал мне на ухо:
“Не горюй, пройдёт твое горе.
Все пройдёт — только Я останусь.
Так куда же ты без Меня?”
Поводырь мой — святое Имя —
вёл меня по этой дороге.
Вместе с ним я взбирался на горы,
проходил сквозь лесные чащи.
Поводырь мой — Святое имя —
жалоб глупых моих не слушал.
Иногда из походной фляги
утолял мою вечную жажду,
иль к ручью заставлял приникнуть
или раны мои врачевал.
Путь окончился так внезапно.
Город Твой предстал моим взорам.
Я Тебя у ворот увидел
И гурьбу весёлых друзей.
Я чуть-чуть растерялся сначала:
что мне делать с грязью дорожной?
Но и тут Ты пришел на помощь —
слезы смыли дорожную грязь.
Спасибо за это, Кришна.
Спасибо, что ждал так долго…
Но, скажи, почему дорога,
что ведёт к Тебе, так трудна?
Горы зависти, реки злобы,
вожделения тёмные чащи,
миражи гордыни в пустыне,
непролазные страха рвы…»
Улыбается молча Кришна
и к груди меня прижимает.
И из глаз, как колодец, глубоких
тихо катятся крупные слёзы.
Отражается в слезах солнце
Знает Он, что ответ мне известен,
Только сердце в груди Его бьётся,
как набат, как набат колокольный.
«Сам придумал ты эти горы,
насадил сам глухие чащи,
вырыл рвы и пустыни создал
лишь бы быть от Меня подальше…»
Так пойдёмте же в город Кришны,
где мы будем играть, как дети,
где мы будем дышать свободно,
где не будет страха и боли.
Пойдёмте же в город Кришны,
где мы будем всё время с Ним…
Спасибо большое. (Аплодисменты.)
(Ведущий.) Может быть мы тогда споём, а потом бхаджан? Давайте так.
(Из зала.) Вопрос можно, да?
Ну давайте, хорошо.
(Из зала.) Один вопрос можно, да?
Да-да.
(Из зала.) Я думаю, что я расскажу о впечатлении многих здесь: очень трогательные стихи, и есть ли ещё у Вас стихи? (Смех, аплодисменты.)
Ещё одно прочитаю. Это молитва о смирении. Смирение являетесь самой сутью духовной жизни, гордыня — прямая противоположность смирению, — самое большое препятствие, та самая крепость, в которую мы заключили себя, и обороняемся от Бога. Гордыня или наше ложное эго, ложное я, наша твердыня, которую мы выстроили, стена, которую мы выстроили между собой и Им. И в попытках обрести любовь к Богу человек должен прежде всего просить о смирении. И эта молитва — о смирении.
Научи меня петь, мой Господь, научи, заклинаю,
Чтобы песня [из сердца] лилась, как вода ключевая.
Научи меня петь, не бросай меня в этой пустыне,
Гауранга, я — Твой, только Твой я отныне.
Разбуди в изолгавшемся сердце чистое слово любви.
Заплутавшего — взглядом согрей, мертвеца — оживи.
Осуши язвы гнойные, раны мои залечи…
Почему Ты молчишь? Умоляю Тебя, не молчи.
Ни о чем не прошу, ничего не хочу от Тебя я,
Мне прискучили почести, деньги и лживая слава людская,
Опостылели фальшь, мишура, сплетни, скука и злоба,
суета, липкий страх, мельтешенье до гроба.
Разреши возвратиться к Тебе. Твой слуга непокорный,
беглый раб, вороватый, трусливый и вздорный
умоляет Тебя: разреши мне вернуться, слезами загладив вину.
Почему Ты молчишь? Почему Ты молчишь? Не пойму…
Без Тебя сердце стало сухим, как колодец забытый,
паутиной затянутый, плесенью склизкой покрытый.
Влага жизни куда-то ушла — стало сердце скупей и скуднее.
Завелись в нем мокрицы да чёрные, гадкие змеи,
Змеи зависти, похоти хищные крысы и лжи пауки.
Дай мне сил разглядеть их во тьме и прогнать помоги!
Ведь была в том колодце вода, и со дна его били ключи.
Почему Ты молчишь? Умоляю Тебя, не молчи…
В пересохший колодец по-прежнему небо глядится,
Высоты его светлой пустынный колодец стыдится.
Но ни капли воды не осталось, чтоб свет его синий вобрать.
Научи меня плакать и петь, отучи меня лгать.
Возврати же мне жизнь — дай мне силы любить и терпеть.
Возврати же мне жизнь — научи меня плакать и петь!
Возврати же мне жизнь — от гордыни меня излечи.
Почему Ты молчишь? Умоляю Тебя, не молчи!
(Аплодисменты.)
Я прочитаю последнее стихотворение. Последнее я не взял с собой (смех).
(Ведущий.) До следующего раза.
Это тоже стихотворение о попытках обращаться к Богу через Его Святое Имя.
Весь мир гомонит, как базар,
кричит, причитает и плачет,
струнами бряцает и в колокол бьёт,
культями трясёт, язвы гнойные кажет.
«»Спаси!» «Помоги!» «Пожалей!»
«Пролей Свою милость, избавь
навеки от мук и страданий».
«Дай хлеба, и денег, и зрелищ».
«Болезни Себе забери».
«Пошли мне любовь по дешёвке».
«Родных от беды охрани!»
«От сглаза меня сбереги».
«Удачу! Удачу пошли!»
«Врагов накажи». «Дай мне мужа.
И денег послать не забудь».
«Дай хлеба, и женщин, и зрелищ»».
Весь мир гомонит, как базар.
От воплей его Ты, должно быть, оглох.
Неужто, когда я шепчу,
как школьник, признанья в любви,
сбиваясь, волнуясь, робея,
когда я шепчу впопыхах,
как школьник, признанья в любви,
Ты их по привычке не слышишь?
(Аплодисменты.)
Ещё одно. Это старое стихотворение, которое посвящается всем тем, кто осмеливается говорить людям о Боге.
Приехать в город, где ты никому не нужен.
Смотреть на небо — плывут свинцовые тучи.
И думать о Кришне — вот он идет вдоль Ямуны,
В руках Его посох и дудочка из бамбука…
Перо павлинье, жёлтое дхоти из шёлка,
За ним бежит неуклюжий смешной телёнок,
Но Он не видит телёнка, Ямуны, леса.
Не видит солнца, не слышит пенья кукушек,
Шмелей жужжанья и плеска волны о берег.
В глазах Его слёзы.
О чём же Ты плачешь, Кришна?
Он плачет совсем как ребёнок, как маленький мальчик.
Лебедь плывет по чёрным водам Калинди,
Ветер с Ямуны играет с Его кудрями.
О чём же ты плачешь? Слеза по щеке скатилась.
— Я плачу о тех, кто забыл Меня и оставил,
Я плачу о тех, кто обиделся и отвернулся,
Кто счастья ищет, навеки покинув Вриндаван,
Кто хочет гордо своими идти путями.
Я плачу о тех, чьё сердце стало как камень.
Я плачу…
— Постой, не надо, а то я тоже заплачу!
Что делать, Кришна, насильно ведь мил не будешь.
Не плачь же, Кришна, ну хочешь и я отправлюсь
За ними вдогонку, крича и маша руками?
Они остановятся, пусть на одно мгновенье,
И я им скажу, как скучает по ним Вриндаван,
Как нам не хватает их чистого, вольного смеха,
Как вянет без них кадамба у Калия-гхата.
Я буду снова и снова твердить Твое имя:
Кришна, Кришна… Только не надо плакать.
Приехать в город, где ты никому не нужен.
Смотреть на небо — плывут свинцовые тучи.
По улицам ходят люди, забывшие Кришну…
(Аплодисменты.)
(Ведущий.) Я три слова скажу. Мы сейчас споём песню, которая называется «Благодарю». Её текст написал один замечательный человек. Я думал спеть свои песни, я тоже, как-то так получилось, сочиняю, но я подумал, что в рамках этой встречи было бы замечательно всем нам поблагодарить, может быть, какую-то ситуацию в жизни, вспомнить её, она чему-то нас научила, или тех людей, которых мы встречали в жизни, и которые так или иначе, може, даже нам причинили какую-то боль, да? Но по сути дела мы зачастую думаем, что в этой боли виноват этот человек, но просто на самом деле когда-то мы также причиняли кому-то какие-то беспокойства. Это называют сейчас модным словом «карма», но на самом деле это вещь, которая нас учит и заставляет нас идти дальше, исправляться. Можно поблагодарить внутри своего сердца, закрыть глаза, родителей своих, или своих родственников, или тех друзей, которые так или иначе вам всегда помогают. Я вот хотел бы поблагодарить Бхакти Вигьяну Госвами Махараджа за то, что он всегда помогает мне духовно, по сути дела для меня он как отец, я его воспринимаю как отца. Я также хотел поблагодарить тех замечательных людей, которые помогали в организации этого мероприятия: Тараса, Юлю, много-много людей, которые сегодня. На самом деле, кажется, легко организовать какое-то мероприятие, но не так уж просто всё, но эти сложности, они очень приятны. Почему? Потому что они нас объединяют. И ты понимаешь, что ты не можешь сам по себе в этом мире что-то делать самостоятельно, быть таким, знаете, эгоистом. Я много раз себе говорил, что я сам могу всё, но потом в какой-то момент понимал, что что-то я не могу, многого.
(Поют.)
Летом и зимой,
в холод или в зной,
светел этот мир
или совсем угрюм,
все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Благодарю, благодарю.
Благодарю, благодарю.
Мой сердечный друг,
жду: замкнётся круг,
и в глаза тебе
я снова посмотрю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Благодарю, благодарю.
Благодарю, благодарю.
Как мне жить, любя,
если нет тебя?
Понапрасну я
в огне страстей горю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Благодарю, благодарю.
Благодарю, благодарю.
Мы вдвоём с тобой
в день и час любой,
все противоречья
в жизни примирю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Благодарю, благодарю.
Благодарю, благодарю.
Летом и зимой,
в холод или в зной,
светел этот мир
или совсем угрюм,
все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Все мои мечты
воплощаешь ты.
Я за всё, за всё
тебя благодарю.
Благодарю, благодарю.
Благодарю, благодарю.
(Аплодисменты.)
