Аннотация: Первая лекция из трех, посвященная десятой истине «Даша-мула-таттвы» Бхактивиноды Тхакура — садхйам тат притим, «чистая любовь к Кришне — высшая цель живого существа». «Даша-мула-таттва» — это костяк гаудия-вайшнавской философии, базовое произведение, которое дарит нам целостное представление об Абсолютной Истине, Личности Бога, Его непостижимых энергиях и живых существах. Госвами Махарадж вкратце проходится по девяти таттвам и приступает к обсуждению десятой. Как нам научиться любить Бога. Почему именно любовь к Богу есть наша цель (ведь есть четыре прекрасные цели, с которыми мы еще не разобрались: дхарма, артха, кама и мокша). Зачем нам изучать такое тонкое понятие, как «любовь». Что мы понимаем под счастьем, и откуда возникают привязанности и неприязни. Есть ли у нас знания, или мы думаем, что они есть. Лекция о любви, которая является высшим проявлением живого существа, и о том, с чего начать разворот к этой теме.
Истории:
— анекдот о том, как двое пришли к учителю музыки учиться;
— о том, как Якша накануне великой битвы проводит испытание Махараджи Юдхиштхиры на истинную дхарму.
Харе Кришна! Я очень рад приветствовать вас всех здесь. Спасибо, что пришли! Я думал, о чем говорить в течение этих трех-четырех дней, которые отведены нам на наше общение. Я вспомнил, что когда-то давно, года, наверное, три назад уже, я давал лекции по «Даша-мула-таттве» для вайшнавов из Северной Америки. И я рассказал восемь таттв из десяти. Девятую я рассказал в прошлом году в Университете Бхактиведанты, а вам на закуску осталось десятая.
«Даша-мула-таттва» — это структура, имеющая своей целью помочь нам запомнить и иметь всегда в нашем сознании весь корпус вайшнавской философии. На самом деле у нас очень много книг и так много, что голова идет кругом и непонятно, за что браться и что читать сначала, что потом. И очень у многих людей возникает каша в голове. И эта каша, мешанина из каких-то разных понятий нашей философии, сильно сдобренная санскритом, она может до какой-то до поры до времени питать нас, но в конце концов в этой каше нужно навести порядок.
И Бхактивинода Тхакур, создав эту структуру из десяти пунктов, нанизал на неё все те иногда простые, иногда сложные концепции, понятия, для того чтобы у нас возникло целостное представление о том, во что мы верим. Во многих духовных традициях есть кредо, или символ веры, некая краткая формулировка основных положений, в которые человек должен верить и которым человек должен следовать. Потому что на самом деле любая традиция по мере ее развития накапливает очень много разных книг, писаний, и ситуация, с которой сталкиваются вайшнавы, она не уникальна. Есть много разных комментаторов, комментаторов, которые комментируют предыдущих комментаторов, современных писателей, которые пытаются добавить что-то оригинальное и новое и объяснить духовную философию на злобу дня и так далее.
Если не иметь ясной, четкой структуры, или скелета, то тогда представления человека о том, чему он должен следовать, будут очень уязвимыми. Как в мире животных, есть две категории животных, есть гораздо больше категорий животных, но есть животные, которые мягкие внутри, и чтобы защитить себя, им приходится одеваться в очень жесткий панцирь. Почему? Потому что они внутри мягкие, у них костей внутри нет, все кости снаружи. А есть, соответственно, животные, такие как люди, которые мягкие снаружи, а внутри жесткие, у которых внутри скелет. И, естественно, вторая категория, она оказалась более выживаемой.
Так вот. В религиозных движениях тоже есть две категории людей, которым следуют. Одни мягкие внутри и жесткие снаружи, а другие мягкие снаружи и жесткие внутри. Те, которые мягкие внутри и жесткие снаружи, — это религиозные фанатики. На самом деле у них нет внутри какого-то ясного четкого скелета. А так как им хочется принадлежать к какой-то традиции, им приходится одеваться в жесткую, очень твердую броню фанатизма. Это не что иное, как защита от некой агрессивной внешней среды, когда другие люди пытаются покуситься на нашу веру. Но в конечном счете фанатизм — это не признак твердой веры, это признак слабой веры, это признак неустойчивой веры.
А есть люди мягкие снаружи, они улыбаются, они говорят: «Да, да, все хорошо», но их не прошибешь, потому что внутри у них есть скелет, потому что внутри есть некая ясная логическая структура. И эта ясная логическая структура в достаточной степени защищает их веру от каких-то внешних агрессий. Им не нужно рядиться в броню фанатизма, для того чтобы сохранить свою веру. А вера — это нечто очень ценное. Вера — это то, что мы должны сохранить.
Так вот. «Даша-мула-таттва» — это такая структура логическая, очень, в общем-то, незамысловатая, как любая структура. Структура должна быть простой по определению, она не должна быть слишком сложной. Все то, что наращивается на эту структуру, на этот костяк, может быть как угодно сложным, но сама по себе структура, она простая.
И эти десять таттв, чтобы напомнить вам, первая — а̄мна̄йах̣ пра̄ха. Бхактивинода Тхакур начинает с того, откуда мы черпаем свою уверенность в пути, по которому следуем. И он говорит: а̄мна̄йах̣, а̄мна̄йах̣ — значит «откровение», откровения Вед. Веды — священные писания, которые открыты свыше. И а̄мна̄йах̣, я рассказывал, когда объяснял эти предыдущие таттвы, а̄мна̄йах̣, или Веды, — это священные писания, которые объясняют нечто, до чего мы никогда сами не додумаемся. В Ведах нет тривиальных истин. Веды не повторяют какие-то избитые простые истины, Веды объясняют нечто агьяпака-гьята шастра — шастра есть то, до чего мы сами своим умом не дойдем, на это нужно откровение. Так, мы можем до каких-то вещей дойти своим умом, эмпирическим методом, изучая объективную реальность с помощью соответствующих методов, которые нужны для того, чтобы мы эту объективную реальность поняли. Но когда речь идет о субъективной реальности, о реальности, которая находится выше даже нашего сознания и нашего субъекта, то нам нужны Веды.
И а̄мна̄йах̣ также, слово а̄мна̄йах̣, почему Бхактивинода Тхакур использует именно это слово? Есть много слов, которые обозначают Веды: шрути, священные писания, он мог использовать любое другое слово. Амна̄йах̣ — это не просто Веды. Очень часто люди говорят: «Веды, Веды, Веды», и никто не знает, что такое Веды, ведические писания. В конце концов, спросишь у него, и оказывается «Бхагават-гита».
Так вот, а̄мна̄йах̣ — это не просто Веды. Это Веды, которые передаются по парампаре. Есть совершенная система передачи знания от учителя к ученику, которую Кришна объясняет в «Бхагават-гите» в самой, когда знание передается без искажения, когда суть знания передается. Для этого нужна особая система, потому что мы все прекрасно знаем наверняка, все из вас играли в игру «испорченный телефон», когда шепчут друг другу на ухо какое-то простое послание, в результате этого это послание изменяется до неузнаваемости через несколько циклов передачи. Так вот, парампара — это неиспорченный телефон. Парампара подразумевает определенный способ передачи, конкретный совершенно способ передачи, который гарантирует неприкосновенность передаваемого знания. Сейчас нет времени, для того чтобы объяснять это. Но парампара означает «передачу от учителя к ученику через экаграта-читту». Прошу прощения за санскрит, моя беда, я люблю щеголять санскритскими терминами.
Экаграта-читта — это особое состояние ума, когда — те, кто изучал йогу, знают, что там есть пять состояний ума, — и это насыщенное саттвичной, благостной энергией состояние ума, когда человек не отвлекается и когда его сознание не искажает то, что он получает. В обычном нашем нормальном, скажем так, состоянии из-за невнимательности, из-за склонности нашего ума отвлекаться на что угодно, мы очень, скажем так, мы воспринимаем несовершенным образом. Даже взять эту лекцию. После этой лекции, если вы соберетесь в кружочки, будете спрашивать, о чем была речь, то вы очень много нового узнаете от других людей по той простой причине, что в этот момент ваш ум был где-то далеко, он отвлекся куда-то, читта не была сосредоточенной.
Кришна объясняет это Арджуне. Когда он рассказал «Бхагават-гиту» Арджуне, дошел до восемнадцатой главы, рассказал ему восемнадцатую главу, и в конце он спрашивает: «Арджуна, услышал ли ты всё это с верой и с неотрывным вниманием, с экаграта-читтой? Был ли ты сосредоточен на том, что Я тебе сказал? И рассеялись ли в результате этого твои сомнения?»
Смысл этого утверждения очень простой и очень важный — в том, что, когда человек слушает с неотрывным вниманием, а для этого, естественно, надо довести свой ум до такого состояния, чтобы мы могли сосредоточено слушать в течение долгого времени. В результате этого слова проникают прямо вглубь нашего сознания и рассеивают все те сомнения, которые у нас есть. Они непосредственно адресуются каким-то глубинным проблемам, и проблемы уходят. И Кришна смотрит на Арджуну и спрашивает: «Случилось ли это с тобой?» И Арджуна отвечает ему: нашт̣о мохах̣ смр̣тир лабдха̄ / каришйе вачанам̇ тава (Б.-г., 18.73) — «Моя иллюзия рассеялась, все мои иллюзии рассеялись — смр̣тир лабдха̄, я всё вспомнил, мое сознание восстановилось в его неприкосновенности, и каришйе вачанам̇ тава — я буду говорить (делать?) всё то, что Ты мне скажешь».
Это а̄мна̄йах̣. Амна̄йах̣, еще раз, — это Веды, которые передаются через безупречную цепь с гарантией того, что послание передастся без искажений. И, соответственно, это определенная интерпретация Вед, потому что Веды огромны, никто не рассчитывает, что в Кали-югу люди будут помнить Веды. В свое время все брахманы знали Веды. До сих пор есть фамилии брахманов: Двеведи, Триведи, Чатурведи. Это значит, что какой-то основатель этой традиции семейной, он знал две Веды наизусть. Гигантские произведения — две Веды, три Веды, четыре Веды. Экаведи — такой фамилии нет. Не потому, что не было людей, которые знали одну Веду, а потому, что все люди знали хотя бы одну Веду. Поэтому, соответственно, называть кого-то Экаведи — значит назвать кого-то Сережей, это значит не сказать ничего, никакой отличительной характеристики в этом нет. То есть раньше люди запоминали огромные массивы информации сызмальства, сейчас нам дай Бог пятнадцать шлок запомнить с трудом и не перепутать их между собой.
Суть не в этом. Суть в том, что а̄мна̄йах̣ — это существенное послание Вед, это суть Вед, которая передается с помощью определенных методик и методов, гарантирующих это послание от искажения, защищающих их. Амна̄йах̣ пра̄ха — это так мы очень долго пойдем, я буду побыстрее рассказывать все предыдущие таттвы.
Таттвам харим иха парамам̇ — суть Вед, суть того, что передается по парампаре, суть всех Вед в том, что есть Высшая Абсолютная Истина, это парама-таттва, неизменная истина, которая справедлива всегда и везде, во все времена, повсюду, при всех обстоятельствах, потому что все то, что мы видим здесь, есть логическое обоснование, почему такая истина должна существовать. Всё то, что мы видим здесь, изменяемо; всё то, что мы видим здесь, относительно; всё то, что мы видим здесь, претерпевает неизбежные изменения и в конце концов умирает.
Но, чтобы относительно истины, солнце умирает, как в свое время сказала Ахматова, как там?
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор — к смерти все готово.
Так, в этом мире ржавеет золото, истлевает сталь, крошится мрамор — к смерти все готово.
Всего прочнее на земле печаль.
(А.Ахматова, «Кого когда-то называли люди»)
Это правильно, дух̣кха̄лайам аш́а̄ш́ватам (Б.-г., 8.15). Но это в сторону. Суть в том, что субстратом, источником всего должно быть нечто неизменное, потому что иначе бы, если бы за всеми относительными истинами, за всем изменяемым не стояло нечто абсолютное, относительные истины рано или поздно перестали бы существовать, они бы не возникли в конечном счете. То есть относительное зависит в своем существовании от абсолютного. Сам факт существования относительного подразумевает наличие абсолютного, стоящего за всем этим. Я понимаю, что это не тема для лекции в семь часов вечера во вторник. Но, поверьте мне на слово, с точки зрения философии именно так и должно быть. Абсолют должен существовать, несмотря на то что наш скептически настроенный ум может этому сопротивляться. Об этом мы можем поговорить в другое время, но смысл в том, что эта парама-таттва, или Абсолютная Истина, которая передается по Ведам, Она есть Хари, то есть Она есть личность. Хари значит не просто Бхагаван, не просто Бог, а Бог, обладающий индивидуальностью, личными чертами. И Он Хари, Он тот, кто забирает наши страдания, тот, кто избавляет нас от наших мук и ненужных привязанностей.
И дальше, это вторая таттва. Бог есть, Высшая Абсолютная Истина есть, Он личность, сарва-ш́актим̇ — Он обладает… Так как Он личность, у Него есть все энергии. Он не есть нечто безличное, нечто расплывчатое, лишенное энергии, Он полон сил и энергии. И существование этого мира — доказательство того, что у Него есть все эти энергии, иначе бы откуда все это взялось. Если мы представляем себе Абсолютную Истину как нечто безличное, не имеющее энергии, то тогда в появлении этого мира, у появления этого мира нет никакой разумной рациональный причины.
И сарва-ш́актим̇ — значит, что есть описание этих шакти, и Веды передают эти шакти, то есть Веды — это послание, и послание говорит: есть Бог, Он личность, личность — значит «энергии», значит «желание», значит «воля», значит «способность что-то сделать», значит «знания». Но более того, сверх того — раса̄бдхим̇, Он также есть океан расы, Он также есть наслаждение. И Он в высшем своем проявлении, Он есть любовь, потому что природа любви — это блаженство. То есть мало того, что у Него есть энергии и знания, это хорошо, но в высшем своем проявлении Бог есть раса, раса — значит «блаженство», раса — значит «обмен энергиями», раса — значит, очень многое. Те, кто хочет узнать подробнее, могут найти эти лекции и послушать их, наше дело идти дальше.
В этих четырех предварительных истинах, первая предварительная. Тремя истинами, тремя таттвами Бхактивиноды Тхакура описывают Абсолютную Истину, Она есть. У Неё есть все энергии, Она исполнена игры, Она исполнена любви, блаженства, динамики.
И в следующих трех истинах он описывает нас с вами, живые существа, кто мы такие. Тад-бхинна̄м̇ш́а — мы частицы Бога, но отделенные частицы. У нас есть индивидуальность, у нас есть свое эго, мы сами по себе, у нас есть некая толика независимости и способность принимать решения самим, какая-то свобода воли и так далее. Поэтому мы называемся бхинна̄м̇ш́ами. Ам̇ш́а — значит «крошечная частица, искорка», бхинна — значит «отделенная».
Тад-бхинна̄м̇ш́а̄м̇ш́ ча джӣва̄н пракр̣ти-кавалита̄н — и что с нами происходит? Пракр̣ти-кавалита̄н — мы проглочены материальной энергией, мы полностью поглощены материальной энергией. Мы находимся в этом океане материальной энергии, наше сознание отдано материи, мы смотрим на материю, видим только материю и не понимаем, что за всем этим стоит Бог, потому что мы не видим Его, так как мы отвернулись от Него. Проблема дживы, невежество дживы заключается в том, что она отвернулась от Него и потому не видит Его. Подобно тому, как человек, который отвернулся от солнца, видит он солнце? Нет, он отвернулся от солнца. Иногда люди говорят: «Покажите мне Бога!» Да ради Бога, повернись и увидишь, для этого надо развернуть свое сознание. Так как мы смотрим в другую сторону, что мы видим? Когда мы находимся, когда солнце у нас за спиной? Мы отвернулись от него на сто восемьдесят градусов, что мы видим? Тень, мы видим свою собственную тень. Мы видим тень, мы видим тень этой энергии. И мы сосредоточены на этой тени, мы сосредоточены на этом мельтешении теней, которые представляют собой материальное существование и поглощены этим. И поэтому Бхактивинода Тхакур использует это сочное санскритское слово пракр̣ти-кавалита̄н — проглочены майей.
Тад-вимукта̄м̇ш́ ча бха̄ва̄д — но они также могут по своему желанию или в результате своих действий стать освобожденными. Есть живые существа, они частицы Абсолютной Истины; есть живые существа, которые проглочены энергией материальной; и есть живые существа, которые освобождены.
Вот. Благополучно мы с вами семь таттв прошли. Восьмая, бхеда̄бхеда-прака̄ш́ам̇ сакалам — всё то, что мы видим, одновременно отлично от Бога и неотлично от Него, будучи Его энергией. Бог присутствует здесь Своей энергией. Он не просто некая туманная концепция или трансцендентная сущность далеко-далеко, Он здесь, и, одновременно с этим, Он не здесь. Апи харех̣ са̄дханам̇ ш́уддха-бхактим̇, са̄дханам̇ — это чистое бхакти, или чистое преданное служение.
И, наконец, последняя, десятая истина, которой мы посвятим наши беседы, — это, собственно, а какая наша цель? Есть Бог, Он обладает энергиями, Он обладает расой. Есть мы с вами, живые существа, которые в данный момент обусловлены материальной энергией, то есть подчиняются своей карме; вертятся в этом колесе кармы и не могут вырваться из этой кармы, из этого круговорота кармы; надеются на то, что астрология поможет им вырваться из круговорота кармы или ещё какие-то средства.
Но при этом есть другое состояние — свободное состояние души. Душа, которая не вынуждена унизительно подчиняться материи, которая не подчиняется каким-то импульсам низшим, не подчиняется своей животной природе, или телесной природе. И, чтобы достичь этого состояния, в этом смысл состояния освобождения — са̄дхйам̇ тат-притим, человек должен — и это единственный способ освободиться от унизительного состояния — он должен научиться любить Бога. Са̄дхйа — значит «цель усилий», прити — значит «любовь», тат-притим — любовь к Нему, к этому самому Хари. Вот. Это тема наших с вами бесед.
И сегодня я скажу о двух вещах. Почему именно прити, или любовь к Богу, является са̄дхйам̇, или целью, к которой надо стремиться? Это далеко не очевидная вещь, далеко не факт, потому что можно потратить свою жизнь совершенно по-разному, на достижение разных целей. И далеко не все убеждены в том, что нужно потратить свою жизнь именно таким способом — на обретение любви, которую еще непонятно — обретёшь или нет. В общем, много есть вопросов к этому утверждению.
Вот. То есть первое, о чем я буду говорить немножко, совсем немножко, не мороча голову огромным количеством стихов из священных писаний, эта тема очень подробно разбирается прежде всего в «Шримад-Бхагаватам», — это почему именно любовь к Богу и есть истинная цель наших устремлений, к которой надо стремиться. Почему не карма, почему не материальное благосостояние, почему не наслаждение в этом мире, почему, в конце концов, не освобождение. Эти четыре цели: религиозность, благочестивая деятельность ритуальная, которую улучшает наше состояние; вытекающая из неё артха — некое благосостояние; кама — материальное процветание, наслаждение, которое приносит процветание; и, наконец, освобождение — это четыре цели, которые обычно люди ставят перед собой. Откуда взялась пятая? Есть место для пятой? Не придумали ли мы пятую? Что такое, эта пятая цель? Вот об этом мы чуть-чуть сегодня поговорим.
А во второй части я немного поговорю о том, что такое прити, что такое любовь. И это тоже нетривиальная тема, потому что любовью в этом мире чего только не называют. Любовь — это самое затертое и самое, что ли, неудачливое слово в этом мире, потому что оно настолько затерлось, что утратило свой изначальный смысл. И об этом мы немножко поговорим: чего мы должны в конце концов найти, или достичь.
Теперь. Готовясь к этому или думая немножко над тем, о чем говорить, я задавал себе вопрос: «А нужно ли об этом говорить? Может, лучше поговорить о чем-нибудь более практичном? В конце концов, есть четыре варны с подварнами, очень интересная тема, можно было о ней говорить. Можно говорить еще о каких-то актуальных вещах. Насколько практично рассуждать о чем-то очень высоком, в каком-то смысле эфемерном даже?»
Так вот, я ответил себе на этот вопрос. Говорить об этом важно и очень практично по одной простой причине. Есть принцип очень важный. Каким образом возникают желания? Вы наблюдали за тем, думали за тем, с чего начинается желание, откуда берется желание? (Ответ из зала: из прошлой жизни). Не обязательно, в этой жизни тоже очень много желаний у нас есть. Что всегда предшествует желанию? (Ответ из зала: созерцание). Созерцание? Не обязательно созерцание. (Ответ из зала: соприкосновение). Соприкосновение, да, отчасти. Бывало с вами такое, что вы услышали о чем-то и вам этого захотелось? Реклама — самый типичный способ: сегодня я слушал какую-то лекцию, ворвалась реклама, и что-то мне рассказали, я не успел её вовремя выключить, сразу же захотелось. Реклама на то и реклама, потому что она знает, как это желание в наше сердце посадить.
Так вот, желанию всегда предшествует знание. Сначала мы должны услышать о чем-то, узнать о чем-то. Когда мы узнаём о чем-то, когда нам рассказывают, что есть то-то, то-то, и то-то, и то-то, у нас возникает желание этого достичь. И когда желание достичь этого возникает у нас, вслед за желанием что происходит? Мы начинаем действовать. То есть это такая очень простая цепочка из трех звеньев: сначала знание, потом желание, потом действие. И эти три вещи, они всегда связаны друг с другом.
В Упанишадах есть стих, который описывает Кришну, который описывает Бога, Его энергии:
пара̄сйа ш́актир вивидхаива ш́рӯйате
сва̄бха̄викӣ джн̃а̄на-бала-крийа̄ ча
(Шветашватара-упанишад, 6.8),
и говорится, что у Бога есть тоже самое: у Него есть гьяна, знания; соответственно, гьяна порождает балу, или волю, желание сделать это; а желание выливается в крию, или в действие. Гьяна, бала, крия — знания, желания, воля и в конце концов действия. Поэтому говорить о высшей цели очень важно, потому что, если мы о ней не будем говорить, захотим мы ее достичь или нет? Нет, мы будем стремиться к чему-то еще. Нам нужно очень четко знать, почему я туда иду, зачем мне это нужно, что это такое, что это за состояние. Может, меня кидают где-то? Сказали, что надо к этому стремиться, а стремиться надо к совсем другому.
Вот. То есть сначала надо знать. Знания — мы сможем отследить в себе, насколько успешным было знание по тому, появилась ли желание, а желание, соответственно, неминуемо выльется, или превратится, в какие-то действия.
По дороге сюда Дина Доял прабху мне говорил: «Почему люди-то к нам не приходят? Люди к нам почему не приходят? Вроде бы мы и какие-то харинамы делаем, и еще что-то такое». Так вот, ответ в этом: мы так или иначе не передаем им понимание того, чего в конце концов можно получить, и поэтому у них не появляется желание действовать. А когда это понимание приходит, то тогда появляется желание, а за желанием следует деятельность.
Вот. Об этом, соответственно, будет речь. И ещё раз, обычно говорится о четырех целях. Дхарма — праведность, любой достойный человек, он понимает, мы скажем об этом. Дхарма — праведность, артха — благосостояние, которое приходит за выполнение каких-то своих обязанностей. Благосостояние приводит к возможности удовлетворять свои чувства. Возможность удовлетворять свои чувства приводит к разочарованию в этом, и в конце концов появляется мокша.
Но тут приходит Чайтанья Махапрабху и всё переворачивает с ног на голову и говорит: према̄ пумартхо маха̄н — на самом деле есть только одна цель у человека. Эта цель — према, любовь к Богу. Все остальное — это в лучшем случае средство для достижения этой высшей цели. И, более того, Он называет это великой целью, маха̄н, пумартхо маха̄н, это высшая цель человека, это великая цель человека.
И на первый взгляд это утверждение противоречит ведическим писаниям, потому что в ведических писаниях великой высшей целью достижения человека что называется обычно? Мокша, освобождение, когда я освобождаюсь из рабства материи, когда моя душа восстанавливает свою духовную природу. Но приходит Чайтанья Махапрабху и говорит: «Всё ерунда, према̄ пумартхо маха̄н». И Он, естественно, говорит не на пустом месте об этом.
Есть множество, как я уже сказал, утверждений священных писаний, которые подтверждают это. И одно, пожалуй, самое важное для нас и самое практичное, которое, одновременно с утверждением того, почему именно любовь является высшей целью, объясняет, что любовь делает.
бхактир эваинам найати
бхактир эваинам даршайати
бхакти-васах пурушо
бхактир эва бхуйаси.
Бхактир эва бхуйаси, это из «Матхара-шрути», которое, к сожалению, не сохранилось, но Мадхвачарья цитирует её в своих комментариях на «Веданта-сутру», бхактир эва бхуйаси — нет ничего выше, чем бхакти; нет ничего лучше, чем бхакти. Бхакти в данном случае — любовь к Богу. Почему? Потому что бхакти и только бхакти, бхактир эва энам найати — бхакти делает человека ближе к Богу, бхакти приводит человека к Богу. То есть бхакти выводит человека из этого круговорота самсары, из этой нашей загипнотизированности материальным миром. Бхактир эваинам найати — она, по сути дела, выдергивает нас из этого мира, приводя нас совершенно в другой статус, давая нам другой онтологический статус, другой уровень нашего бытия.
Бхактир эваинам даршайати — бхакти может дать нам возможность увидеть Бога, даршайати. Благодаря бхакти мы можем увидеть Его, не просто теоретически верить в Него. Как в некоторых, во многих религиях говорится: «Не рыпайся! Живи себе хорошо, плати копеечку, помрешь, а там видно будет». В ведических писаниях говорится: «Нет! В этой жизни можно увидеть Бога». С помощью чего? Бхакти. С помощью бхакти Бога можно увидеть — бхакти-васах пурушо. Пуруша — Бог, Повелитель, Господь, наслаждающийся, подчиняется бхакти. Бхакти настолько могущественна, любовь настолько могущественна, что она может подчинить даже самого Господа.
Шрила Прабхупада приводил пример, как из колониальной Индии, про то как однажды какой-то посетитель зашел к генерал-губернатору в неурочное время, каким-то образом он оказался в его кабинете и с удивлением обнаружил, как генерал-губернатор Индии, великий повелитель, лорд и так далее ползает на карачках, у него на спине сидит маленький его внук и погоняет им. И Шрила Прабхупада приводил пример: могущественный человек, которому подчиняются миллионы людей, одного его слова достаточно, чтобы отправить людей на смерть или, наоборот, наградить людей, и пожалуйста — он ползает на карачках, на нем на спине сидит его маленький внук. Почему? Такова сила бхакти, такова сила любви. Любовь подчиняет себе даже Бога. Поэтому бхактир эва бхуйаси — нет ничего лучше бхакти, нет ничего выше бхакти, нет ничего важнее, чем бхакти. Все остальные формы йоги — это детские игрушки по сравнению с бхакти. Все эти фокусы, когда пепел какой-нибудь можно сыпать или еще что-нибудь, или даже часы материализовать — смешно, если можно Бога в кулаке держать.
По крайней мере теоретически мы должны это понимать. И, собственно, это один из тех стихов который логически доказывает, почему Бог, почему бхакти — это самый высокий путь и почему то, чего можно достичь с помощью бхакти, любви к Богу, потому что под бхакти обычно мы подразумеваем практику, а не само достижение.
Вот. Так вот, у нас уже очень мало времени. Может быть, я даже не успею ко второй части перейти, потому что она важная. Ну хотя бы первую часть я быстро попытаюсь закончить.
Чего мы хотим с вами? Какова цель всех наших усилий, всего того, что мы делаем? Что есть абсолютно полная самоцель для нас? Что? Что есть суммум бонум, как называл его Аристотель, высшее благо, или абсолютное благо? Что? Счастье.
Мы хотим двух вещей: мы хотим, чтобы нам было хорошо, и чтобы нам не было плохо. Мы хотим избежать страданий, обрести счастье — всего-навсего, простая незамысловатая такая у нас с вами психология. Вот. Но беда заключается в том, что мы мыслим себе это состояние. И если спросить у человека: «Что значит счастье?», они начнут описывать состояние, которое, в общем-то, сводится к тому что, все желания их органов чувств исполнены, чувства комфортны, мы находимся в неком комфортном состоянии: не жарко и не холодно, правильно, да? Хорошо? Это счастье? У нас есть что поесть, вкусное что-то, желательно каждый день новое и чтобы с жиром, с гхи и еще с чем-то. В конечном счете есть некая программа, которая записана в наших чувствах.
Кришна говорит об этом в «Бхагават-гите» (3.34): индрийасйендрийасйа̄ртхе / ра̄га-двешау вйавастхитау — в наших чувствах уже записано, что им нравится. Носу нравится какие-то запахи, а какие-то не нравится; языку нравится какие-то вкусы, какие-то не нравятся. Так, горький вкус не нравится, сладкий нравится. Счастье — это чтобы не было горько, а было сладко, правильно? Счастье, в соответствии с обычным пониманием людей, — а мы недалеко от него ушли — это чтобы все то, что нашим чувством нравится, у нас было, правильно? Есть у кого-то список того, что нравится вашим чувствам, чего не хватает вашим чувствам? Наверняка у каждого есть, и чтобы не было того, чего им не нравится, правильно? Или кого. Чтобы рядом не было того, кто им не нравится. Вот он, идеал, который естественным образом возникает у человека, это представление о счастье.
Но беда заключается в том, что счастье, иначе говоря, — это некая, в соответствии с обычным пониманием, это некая двоичная программа, которую мы пытаемся исполнить, чтобы были плюсы, чтобы были единички и не было нулей, рага–двеша, хорошо–плохо, люблю–не люблю. Все то, что люблю, должно быть, все то, что не люблю, не должно быть. Поэтому в попытках обрести счастье, человек, как правило, должен отрезать половину мира, которая ему не нравится, и пребывать только в той половине мира, которую ему нравится. Друзья–враги, холодно–горячо и так далее, рага–двеша.
Рага–двеша из чего возникают? Рага–двеша возникают — привязанность–неприязнь, люблю–не люблю, все эти вещи, откуда эта программа возникает? Из эго, из ложного эго, из асмиты. Я есть. Кто я есть? Я есть кто? Да, я есть это тело, и это тело должно хорошо есть. Асмита — ложное отождествление, а ложное отождествление себя с телом, когда человек не понимает, что есть душа, и что душа вне тела, что душа может существовать помимо тела, что душа переселяется. У нас нет этого знания или этого опыта, почему? Потому что все это в свою очередь основано на чем? Йогу кто-то изучал? На авидья, асмита, рага, двеша, абхинивеша — это пять причин страданий. Изначальная причина какая? Авидья. Авидья что значит? Невежество. Самая большая проблема наша заключается в том, что мы не просто не знаем чего-то. Если бы все сводилось к тому, что мы чего-то не знаем, потому что, когда мы говорим «невежество», всё возникает из невежества, когда мы говорим «невежество», возникает ощущение, что мы чего-то не знаем. Беда в том, что мы все всё хорошо знаем, просто то, что мы знаем, неправильно. Но мы полностью уверены в том, что то, что мы знаем, правильно. Невежество — это не незнание, невежество — это неправильное знание.
Есть знаменитый анекдот про то, как двое человек пришли к знаменитому учителю музыки. Он спросил у первого: «Знаешь ты что-то про музыку?» Он сказал: «Ничего не знаю». — «Ну хорошо, ладно, двадцать долларов в час, буду тебя учить». Спросил у второго, второй говорит: «Да нет, я долго занимался». Он говорит: «Сядь, покажи мне». Тот взял, сыграл. «С тебя пятьдесят долларов в час, и труднее гораздо будет». Он говорит: «Почему? Я ж знаю все про музыку!» — «Да нет, тебя переучивать надо!»
Ложное знание хуже, чем отсутствие знания. И наше ложное знание заключается в том, что мы думаем, что мы знаем, что такое счастье. Думаем мы так? Ну каждый же, у каждого есть свое представление, своя картинка, своя эта мечта американская или, я не знаю, канадская мечта есть? Домик свой, кредитная карта, не отягощенная кредитами. Мы думаем, что мы знаем, что такое счастье; мы думаем, что мы знаем, что такое чистое; мы думаем, что мы знаем, что такое вечное; мы думаем, что мы знаем, кто мы есть; и это называется невежество. И так как рага и двеша вырастает из невежества, основа программы, по которой мы живем, на основании которой мы строим свою жизнь, она коренится в невежестве. Ошибка допущена в первом действии. И все остальные действия правильные, мы можем все остальные действия делать правильно, но, если ошибка в первом действии, результат какой будет? Неправильный. Это мы видим, к сожалению, на примере огромного количества людей вокруг нас и на нашем собственном примере. Вроде всё правильно делаю. Как говорил Остап Бендер: «Если ты такой умный, то почему ты такой несчастный?» Люди вроде всё правильно делают, а счастья нет. В конце концов нету, нету того счастья, которого хотелось. И вроде бы чувство свое удовлетворяешь, вроде бы какую-то программу выполняешь, а результат прямо противоположный. Почему? Потому что ошибка в первом действии. А в первом действии труднее всего ошибку обнаружить, потому что думаешь: «Да, наверное, я где-то ошибся. Пришел к чему-то не к тому, к чему стремился». И идёшь назад по цепочке: вроде и тут правильно, и тут правильно, может быть, нашел какую-то ошибку там, но самую главную ошибку не находишь обычно.
Вот. То есть, соответственно, — слушайте внимательно! Поэтому изначально священные писания, не только Веды, все священные писания говорят: счастье не в том, чтобы удовлетворять свои чувства, не в том, чтобы свои привязанности реализовывать, не в этом счастье. По-хорошему, в этот момент вы должны почувствовать необычайное облегчение. Если не почувствовали, вы сами виноваты, слушали не с достаточным вниманием. Но по-хорошему в этот момент с человека должен с души спасть камень: «Ага, понятно, значит, не в этом дело, сейчас объяснят в чем дело».
Все священные писания говорят одну вещь, очень интересную, очень важную. Они говорят, что то, что мы обычно хотим избегать в соответствии с нашей программой — у нас есть программа: «Я хочу, чтобы у меня все было хорошее, всего плохого не было» — священные писания говорят, что на самом деле это ошибка. Потому что, если ты очень избирательно относишься к этому миру и выбираешь только сладкое, будешь ты счастлив, если ешь только сладкое? Какой будет результат, если вы будете есть одни сладости? Диабет, переедание, ожирение, чего только не будет.
Потому что все то, что есть в нашей жизни, имеет большой смысл. Нам не нужно пытаться обрезать половину бытия и пытаться выкинуть в мусорный ящик или пытаться исправить этот мир так, чтобы ничего, что было бы неприятным моим чувствам, не было здесь. Наоборот. Наверняка многие из вас слушают лекции Аударьи Дхамы, и он в последнее время говорит, что нужно ложиться в холодную ванну, и сам лежит в этой холодной ванне еще и со льдом и считает, я уж не знаю до скольких, по-хорошему, надо досчитать до ста двадцати. Чувствам это нравится? Вообще не нравится, садизм какой-то. А хорошо потом становится? Хорошо. А почему? Потому что есть другое отношение к миру. Как когда Веды говорят о дхарме, то дхарма — значит «я принимаю и хорошее, и плохое с благодарностью; я не пытаюсь вести себя как капризный, избалованный ребенок и не пытаюсь избегать каких-то вещей, которые мне не нравятся, и только играть в то, что мне нравится; я принимаю стойко всё то, что посылает мне жизнь и стараюсь исполнять долг». И награда за это, какая награда за это? Помимо физического здоровья, которое приходит, безусловно, какая награда за это, если человек ведет себя так? У него есть долг, и этот долг значит матра-спаршас ту каунтейа / шӣтошна-сукха-духкха-дах (Б.-г., 2.14) — это значит, что, когда жарко, он может стоять у плиты, потому что долг приказывает; когда холодно, в холодную пору, он может идти и совершать омовение в какой-то холодной реке, потому что нужно.
Что этот долг делает с его умом? Ум делается устойчивым, ум делается сильным, ум закаляется. И, так как закаляется ум, закаляется тело. На самом деле сильный ум, в котором раскрыты таящиеся в нем способности, — это самое большое достижение, которое может быть, и, собственно, в этом дхарма. Дхарма, или нравственность, мораль, которой учат священные писания, — делай то, что нужно, чего бы тебе это не стоило. Не убивай ни при каких обстоятельствах, нельзя. Если на тебя нападают, другое дело. Не убий, не укради, не кради, не прелюбодействуй ни при каких обстоятельствах. Чувства будут хотеть, чувства будут требовать, чувства будут говорить: «Это нужно сделать, иначе ты не будешь счастливым». Дхарма тебе говорит: «Не делай этого, будешь несчастным».
Если человек утвердился в этом, это следующая цель… Есть некая теза, теза — попытка жить как неотягощенное никакими представлениями о морали и нравственности животное. Она в конце концов приводит к краху человека. Антитеза этому — дхарма, праведная жизнь, когда я исполняю свой долг, когда я не причиняю вреда другим живым существам, когда я говорю правду, когда я следую строгим моральным принципам. Эта дхарма помогает уму утвердиться в саттва-гуне, а только ум в саттва-гуне — счастливый ум. Тогда как, если я иду на поводу у своих чувств, я развиваю низшие энергии, я включаю низшие энергии в своем уме. И ум становится устойчивым, ум становится сосредоточенным, ум становится очень сильным.
Недавно буквально я перечитывал одну историю, вернее, один стих из «Махабхараты», где испытание Юдхиштхиры, одного из главных героев, действующих лиц «Махабхараты», Дхармараджа, который славился своей праведностью. И, соответственно, Якша, который был Ямараджем, испытывал его в праведности. Он задавал ему какие-то вопросы, тот отвечал. Это была некая теоретическая часть, как на экзаменах. На экзаменах по вождению у вас сначала спрашивают правила, насколько вы хорошо знаете теорию, а потом вы садитесь за руль и вас проверяют, как вы можете водить машину. Точно также в этом испытании, сначала Якша, как из пулемётной очереди, задал ему множество вопросов, и тот блестяще ответил на все эти вопросы, а потом он сказал: «Ну хорошо, ладно, я всё понял, ты теорию хорошо знаешь».
До этого четверо его братьев, четверо младших братьев Махараджи Юдхиштхиры умерли, отравившись водой из озера, которым владел Якша. Якша предупреждал их: «Не пейте, умрете!» Они всё равно попили, мучимые жаждой, и четверо трупов, четыре трупа лежали рядком на берегу, пока происходил этот издевательский экзамен. Якша сказал: «Я доволен тобой! Теперь можешь по своему желанию выбрать кого-то одного из четверых братьев, и я его оживлю, я верну ему жизнь».
Не задумываясь, Махараджа Юдхиштхира сказал: «Хорошо, оживи Накулу». Накула — это один из его младших братьев, который хорошо ухаживал за лошадьми, но, в общем-то, никакими особенными воинскими талантами не отличался. Якша ему говорит: «Ты с ума сошёл! У тебя на носу война, тебе нужно будет сражаться с противником, тут рядом лежит Бхима, сильнее которого нет, рядом с ним лежит Арджуна, один из самых могущественных воинов, ты почему не их оживляешь? Почему ты Накулу оживляешь? Почему ты из четверых выбрал, ну, скажем так, не самого сильного? Ты о своей выгоде не думаешь!» Махараджа Юдхиштхира сказал: «Нет, оживи Накулу, потому что Бхима и Арджуна — мои родные братья, сыновья моей матери Кунти, а Накула и Сахадева — сыновья Мадри, я должен быть беспристрастным. Если из нас пятерых останутся в живых только двое, то пусть будет один сын Кунти, а один сын Мадри. Оживи его». Якша сказал: «Ты выдержал и это испытание, оживлю всех четверых».
Так вот, в этом смысл дхармы. Дхарма — я делаю не то, что хочется; не то, что очевидно; не то, что очевидную выгоду принесёт мне. Я делаю подчас нечто прямо противоположное. В результате этого я получаю награду — мой ум становится сильным, сознание расширяется, а расширенное сознание — это счастливое сознание. Ум человека расширяется в результате этого. Ум становится саттвичным. Это рецепт всех классических, всех духовных путей.
Тогда как, если я иду на поводу у своих чувств, что происходит с умом? Сжимается, ум становится всё более и более сжатым, и в конце концов неминуемо человек попадает в депрессию, в какие-то ужасные умственные состояния, что ему не хочется жить. Греховные поступки, или попытки идти на поводу у своих желаний, они приводят неизменно в ста процентах случаях к этому результату.
Саттва-гуна — это дхарма, дхарма делает ум чистым, чистый ум приводит к тому, что человек знает, как ему жить в этом мире. Он зарабатывает деньги, у него появляется интуиция внутренняя, артха приходит, процветание приходит, процветание приносит чувственные наслаждения, чувственные наслаждения в конце концов надоедают, и человек понимает, что всё то, что можно получить, я получил, а счастливым не стал. Всё у меня есть, а счастья нет. И такой человек чего начинает желать? Мокши, освобождения.
Я цитировал сейчас в «Гита-нагари» Лермонтова, где он очень хорошо это желание освобождения изложил. Замечательные стихи:
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чeм?
И дальше — желание освобождения:
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
И дальше сразу же оговаривается:
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тeмный дуб склонялся и шумел.
(М.Лермонтов, «Выхожу один я на дорогу…»)
Вот. Даже он в конце концов понял, что выше мокши что? Любовь. Не просто освобождение, не просто избавление от привязанности к уму, к телу и выход из этого рабства, а именно более высокий уровень. Прити, или любовь, выше, чем освобождение. В «Шримад-Бхагаватам» (5.5.6) абсолютно ясно об этом сказано: прӣтир на йа̄ван майи ва̄судеве / на мучйате деха-йогена та̄ват — человек не сможет даже избавиться от привязанности к телу или от отождествления себя с телом. На мучйате деха-йогена — он не сможет избавиться от этой связи с телом до тех пор, пока прӣтир на йа̄ван майи ва̄судеве — до тех пор, пока у него не появится любовь к Васудеве, любовь к Богу.
Любовь к Богу. И Джива Госвами, описывая, разворачивая логически эту тему, он приводит буквально десятки и десятки утверждений, которые гласят, что любовь — это высшая форма освобождения. Любовь — это высшая форма блаженства. Любовь — это высшая форма, и поэтому любовь является высшим достижением. Да, освобождение выше всего остального, оно выше дхармы, выше артхи, выше камы, чувственных наслаждений. Освобождения, о которых говорят во многих священных писаниях, восстановление своей духовной природы выше, но настоящее освобождение —это любовь к Богу. И невозможно, немыслимо никакое другое освобождение без любви к Богу. Либо оно обернётся разочарованием. И он проводит подробнейший филигранный анализ разных утверждений, доказывая, что самая высшая форма освобождения — это самозабвенная любовь Богу.
Что это такое? Об этом мы поговорим завтра, на сегодня наше время истекло. Я попытался сказать, что мог на сегодня. Вот. Что в конечном счёте, как бы мы не жили, если мы задумываемся над тем, что мы делаем, мы рано или поздно поймем, что нам нужна любовь, что мы созданы для этого. А если мы это поняли, то дальше всё будет уже очень интересно, дальше уже можно будет говорить по делу. Вторую часть, которую я хотел сказать: а что, собственно, такое, эта любовь, и почему не нужно путать любовь к Богу с тем, что называют в этом мире любовью? Но об этом мы завтра поговорим, это важная тема.
Спасибо большое!
