Харе Кришна, дорогие ученики! Путь духовной жизни — непростая вещь. «Катха-упанишада» не зря сравнивает этот путь с лезвием бритвы: он очень узкий, и любое неосторожное движение по лезвию бритвы может привести к очень печальным последствиям. С одной стороны, в «Катха-упанишаде» говорится: уттишт̣хата джа̄грата пра̄пйа вара̄ннибодхата («Катха-упанишада», 1.3.14) — «Обрети этот дар, или это благословение, просветление, которое духовный путь дает».
Духовный путь, безусловно, дает удивительную награду: наше сознание раскрывается, сознание становится гораздо более чистым, широким, не таким зацикленным на самом себе, на своих мелочных интересах. А с другой стороны, кш́урасйа дха̄ра̄ ниш́ита̄ («Катха-упанишада», 1.3.14) —нужно понимать, что этот путь довольно сложен, и таткавайо ваданти — мудрецы прошлого предостерегали об опасностях, которые есть на этом пути.
Иногда — регулярно на самом деле — на нашем духовном пути мы должны отходить, смотреть немножко со стороны на то, что мы делаем, пытаться оценить по-новому то, что мы делаем, потому что человек так устроен, что он учится чему-то, и, когда он научается, он включает автомат и начинает это делать уже на автомате. Это относится ко всему, в том числе и к духовной жизни.
Беда заключается в том, что, если вождение автомобиля на автомате — это вполне приемлемая вещь, хотя и оно чревато опасностями и несчастными случаями на дорогах: люди, слишком полагающиеся на автоматичность своего вождения, часто попадают в аварии, — но в случае с духовной жизнью автомат в принципе не помогает, это нечто полностью противопоказанное для духовной жизни. И если для шофера, который включил автопилот и ведет машину на автопилоте, вероятность аварии увеличивается, то для преданного, который включил автопилот и живет «духовной» жизнью на автопилоте, авария гарантирована на сто процентов.
Поэтому, еще раз, я в каком-то смысле рад, я рад, потому что, во-первых, это позволило мне избежать какой-то аварии и более печальных последствий, потому что мне, что греха таить, было очень сложно последние годы в Москве, слишком сложно. Во-вторых, для вас это тоже лучше, потому что это отсутствие помогает как-то глубже заглянуть внутрь и понять: а вообще, для чего и ради чего я занимаюсь духовной практикой, нужно это мне или это нужно кому-то еще.
Я заметил это явление в начальные годы развития Движения сознания Кришны в России, в 90-е годы, когда очень много людей — а в 90-е годы — особое время — много людей было полностью дезориентировано — очень много людей присоединилось к Обществу сознания Кришны просто потому, что они были движимы неким стадным инстинктом: все так делают, модно, нужно чем-то заниматься, это что-то необычное, нужно делать что-то необычное, теперь так принято. Много других каких-то странных чисто социальных мотивов было. И, в частности, фигура духовного учителя тоже может сыграть в этом достаточно странную роль, потому что человек смотрит на духовного учителя, духовный учитель обладает какими-то определенными качествами, он может объяснять очень логично все. И у человека появляется некое ощущение того, что он знает: «жираф большой, ему видней», я просто пойду за ним. И он включает автомат именно таким образом, он становится слепым последователем. На санскрите это называется гадалика-ньяя, или «логика стада баранов», которые идут за козлом-провокатором.
Беда заключается в том, что стадом невозможно прийти в духовный мир, стадом можно прийти на бойню, в духовный мир прийти нельзя. Стадный инстинкт хорош, когда речь идет о каких-то вещах этого мира, там стадный инстинкт помогает, но в конце концов он приводит нас на бойню, в то место, где повторяется рождение и смерть. Он не то, что приводит нас, он оставляет нас на этой бойне материального мира. В духовной жизни нужно обязательно проснуться, пра̄пйа вара̄ннибодхата («Катха-упанишада», 1.3.14), нужно обрести этот дар просветления обязательно.
И духовный учитель может помочь в этом, если мы правильно относимся к тому, чему он учит и пытаемся понять, чему он учит. Он может помешать, потому что мы начинаем воспринимать его как некоего идола, за которым нам нужно просто слепо идти, и в этом проблема. И поэтому, скажем так, отсутствие некоего давления, которое вольно или невольно возникает, когда мы соприкасаемся с духовным учителем, — это очень хорошая вещь, потому что оно позволяет человеку, заглянув внутрь, подумать: а это мне́ нужно или это кому-то еще нужно? Почему я это делаю? Потому что он так хочет или потому что это нужно мне самому?
Это несколько затянувшееся вступление к основной теме нашего рассказа. Но я подумал, что будет хорошо, если я еще раз скажу, что хорошо, что я не в Москве. С одной стороны, я сожалею об этом, реально сожалею, мне очень хотелось бы увидеть вас. Это ни с чем не сравнимое чувство — находиться в обществе близких людей, людей, которые понимают, которые ждут. Просто увидеть ваши глаза — это уже счастье. Но, с другой стороны, разлука — это хорошо, она помогает нам оценить в большей степени встречу, и я надеюсь, что именно так и произойдет, и встреча наша сможет стать более счастливой после такой разлуки.
Что касается меня, то я сейчас нахожусь в Гималаях, живу в небольшой деревне на самом берегу Ганги. Ганга тут холодная, потому что это место не так далеко от ее истоков. Погода тут тоже иногда достаточно холодная. Идут дожди, град, дуют горные ветры гималайские. Ну а так, тут очень хорошо.
Я, собственно, хотел начать раскрывать тему, которую меня попросили раскрыть сегодня, с описания жизни этой деревни, маленькой деревни — может, две с половиной тысячи человек живет здесь, где-то триста пятьдесят – четыреста семей, и они живут очень традиционным укладом жизни. Тут я не видел телевизора, может быть, у кого-то он есть, но, как правило, люди не смотрят телевизор, по крайней мере не видно этого зловещего голубоватого свечения из окон вечером, когда гуляешь по деревне. В каждом доме или почти в каждом доме корова — две или три. Люди сами выращивают пшеницу для себя, пшеницу уже сжали. Причем выращивают не на продажу, а именно для себя. Достаточно тяжелый труд — сажать эту пшеницу, выращивать ее, беспокоиться, потом жать, потом молотить ее, веять, чтобы получить какие-нибудь полмешка или мешок пшеницы с небольшого участка земли, который тут есть у каждой семьи. Местность горная, не так уж много земли тут есть, они буквально отвоевывают ее у природы. Пшеницу сжали, потом будут сеять рис, и тоже для себя, не для кого-то еще.
Иначе говоря, идет вполне идиллическая жизнь. И люди очень хорошие, очень добрые, приветливые. И каждый приветствует тебя при встрече, иногда по нескольку раз, обращаясь к каким-то святым именам. Люди говорят Хари Ом, отзываются на Харе Кришна, иногда сами говорят Харе Кришна или в самом крайнем случае — Ом Намах Шивая, это тоже тут нередко можно услышать.
И все люди тут индуисты, так сказать. Есть небольшой храм здесь местный. Я наблюдаю за этими людьми, за их неторопливой жизнью, за их доброжелательностью. И, с одной стороны, я очень радуюсь за них. Я радуюсь тому, какой спокойной, чистой, не искусственной, а очень естественной жизнью они живут. А с другой стороны, пытаясь поставить себя на их место, я понимаю, что я не хотел бы стать таким же, как они по одной простой причине — по той причине, что вот того огонька, который вложил в наше сердце, в сердце последователей ИСККОН, Шрила Прабхупада, у них нет.
Да, они все религиозные люди, все богобоязненные люди, верующие люди, праведные люди, которые живут чистой, хорошей, простой незамысловатой жизнью. Но ощущение того, что занятие духовной практикой — это вопрос жизни и смерти, тут ни у кого нет, и, соответственно, высший смысл не приходит в жизнь людей. Бог — это нечто такое же естественное и привычное для них, как Гималаи, как солнце, которое встает каждый день, как пшеница, которую они убирают, как коровы, за которыми они ухаживают, все это есть у них. И есть Бог тоже в каком-то виде, в какой-то форме, в виде святого имени или каких-то пудж, которые они совершают, обрядов, которые они делают.
И почему я начал с этого? Потому что меня попросили рассказать о том, каким образом преданным жить в обществе, в нормальном обществе, условно говоря нормальном, в обществе людей и оставаться, скажем так, воспитанным человеком, не нарушать какие-то нормы приличия, не слишком выделяться из всей этой среды.
Думая над тем, каким образом раскрывать эту тему, я понял, что, в общем-то, можно мимикрировать под это общество, можно быть очень воспитанным и хорошим человеком, но слишком сильно подстраиваться под общество мы тоже не можем. И вот тут нужно найти эту золотую середину: с одной стороны, сохранить огонь. Очень много глупостей преданные делают именно потому, что у них действительно живет огонь. Они хотят дать другим Кришну во что бы то ни стало: они бегают с выпученными глазами и говорят: «Возьмите эти книжки! Повторяйте Харе Кришна мантру! Перестаньте есть мясо! Вы демоны! Что вы делаете!», и много других странных вещей — скажем так, вещей, которые создали в нашем обществе довольно-таки такую неоднозначную репутацию — преданные делают.
Но многие из этих вещей, еще раз, мы делаем — не они, а именно мы, я не отделяю себя от всех остальных — именно потому, что у нас есть это ощущение того, что мы обрели что-то очень ценное. И эта энергия, которая пришла к нам вместе с этим знанием, энергия, которая пришла к нам по парампаре, она заставляет людей не спать ночей и пытаться так или иначе проповедовать, иногда с ущербом для репутации нашего общества.
Но, тем не менее, сама-то энергия очень хорошая. Я не случайно начал с идиллического описания жизни в деревне. Господь Чайтанья не пришел для того, чтобы принести нам это. Когда Он пришел, в Индии этого было очень много. Сейчас это уходит, и на контрасте, наблюдая за тем, как живут те же самые люди в Индии в больших городах — в Дели, в Бомбее — конечно же, можно умилиться тем, как по-прежнему живут люди здесь, в небольших деревнях. Но это не цель жизни.
Господь Чайтанья принес нам не это. Господь Чайтанья принес нам удивительную совершенно вещь. И очень важно — став нормальными и научившись нормально общаться с обществом, в котором мы живем, не потерять сам этот огонь, но при этом стать нормальными мы должны. Шрила Прабхупада говорил об этом в «Ишопанишад», в одном из комментариев к «Ишопанишад» он цитирует, или переводит, не цитируя, стихи с восьмого по двенадцатый из тринадцатой главы «Бхагавад-гиты», где Кришна описывает знание, что такое знание.
И стихи эти начинаются со слов ама̄нитвам адамбхитвам ахим̇са̄ кша̄нтир а̄рджавам. Стихи эти перечисляют качества человека, обладающего знанием. И Шрила Прабхупада второй пункт или первый пункт из этого ама̄нитвам адамбхитвам переводит как «человек должен стать настоящим джентльменом или леди», человек должен стать — иначе говоря, это не совсем правильный перевод — человек должен стать воспитанным. Человек, обладающий знанием, должен стать воспитанным. Знание должно поменять нас.
На самом деле это очень простая вещь. Мы все знаем, что человек, действительно знающий… что воспитание, знание и эрудиция — это, как правило, синонимы. Человек, который прилагал какие-то усилия для того, чтобы узнать что-то, он также приобретает некие более возвышенные качества характера. И в этих стихах эти качества начинают описываться с двух важных слов: ама̄нитвам и адамбхитвам. Ама̄нитвам — ама̄нина̄ ма̄надена кӣртанӣйах̣ сада̄ харих̣, то же самое слово, что в третьем стихе «Шикшаштаки». Ама̄нитвам — значит «смирение», буквально это значит «не сосредоточенность на самом себе», «скромность». На самом деле воспитанность и скромность человека, скажем так, нежелание находиться постоянно в центре, привлекать к себе внимание — это синонимы. Мы на самом деле очень любим, и нам очень нравятся люди воспитанные, обладающие этим качеством, мы говорим: «Какой хороший человек!»
По сути дела, всякий раз, когда мы сталкиваемся с этим, при этом мы не обязательно сами отвечаем этому же самому идеалу, но, столкнувшись со скромным человеком, мы волей-неволей говорим: «Хороший человек». Не со стеснительным человеком, а со скромным человеком, человеком, непритворно скромным. Стеснительный человек, стеснительность — это другое качество, это, как правило, качество некой забитости, закрепощенности. Мы говорим именно о настоящей, подлинной скромности. Человек, который способен услышать нас, послушать, не просто говорить сам постоянно; человек, который заинтересован нами; человек, который реально открыт навстречу этому миру — в этом смысл ама̄нитвам. И адамбхитвам, дамбха — значит, у него нет этого религиозного лицемерия, нет этой дамбхи, дамбха — значит «гордыня»: «Посмотрите, какой я замечательный, я живу чистой жизнью, вы все — непонятно кто! Я вегетарианец, вы непонятно кто! Я знаю истину, никто другой истины не знает!»
Шрила Прабхупада именно так объясняет эти стихи, эти слова в «Бхагавад-гите». Адамбхитвам — это отсутствие религиозного… не лицемерия, а именно гордыни, что ли, или высокомерия, которое возникает зачастую у человека, живущего духовной жизнью или практикующего какую-то форму духовной практики.
Собственно, в этих двух словах — ключ к тому, что мы должны понять. И Чайтанья Махапрабху Сам, обращаясь к Рагхунатхе дасу Госвами, сказал ему: «Перестань быть сумасшедшим, возвращайся домой. В свой срок Кришна освободит тебя, Кришна даст тебе возможность заниматься духовной практикой полностью. Но сейчас ты еще не готов к этому».
Очень часто это наше неумение вести себя основано, помимо огня, который есть в нас… и огонь этот — хорошая вещь. Искра Божья — это хорошая вещь, ее нельзя потерять. Но, помимо этого, наши неправильные поступки, они основаны на завышенном представлении о своем собственном духовном уровне, о том, что мне нужно сделать, и попыткой заставить всех остальных людей следовать тому же самому. Именно об этом говорит Господь Чайтанья, когда, обращаясь к Рагхунатхе дасу Госвами, говорит: «Перестань быть сумасшедшим! Еще не пора. Когда пора придет твоя, ты сможешь целиком посвятить себя духовной практике. Пока живи дома, заботься о матери, об отце, заботься о своей жене. И одновременно с этим продолжай практиковать сознание Кришны».
Вот эту золотую середину в нашей жизни нужно найти. С одной стороны, мы должны постоянно медитировать на Кришну и на качества, которые приходят вместе с этой медитацией на Кришну. Я уже сказал, что даже просто знание делает человека более воспитанным. Хотя, конечно, особенно когда речь идет о каких-то естественно-научных знаниях, человек может оставаться очень грубым и неотесанным. Но уже гуманитарное знание, как правило, подразумевает другой уровень общения с людьми. Гуманитарное знание накладывает на людей гораздо бо́льшую ответственность и помогает людям вести себя нормально. А наше знание, скажем так, оно духовное в основе своей, но оно как минимум гуманитарное. Гуманитарное в том смысле, что это знание философии, этики. Этика — это неотъемлемая часть философии. Философия начинается с метафизики, антологии, с понимания каких-то базовых категорий бытия, с самбандха-гьяны, с понимания того, как устроен этот мир. Но философия всегда подразумевает этику.
Человек никогда не сможет по-настоящему понять духовное знание, если он не поймет, как он должен вести себя в соответствии с этим духовным знанием. И, медитируя на Кришну, а также медитируя на свои размеры, на крошечность души, на понимание того, что я полностью зависим от Кришны как душа, человек может обрести все самые замечательные качества.
Прахлада Махараджа говорит об этом в Пятой песни «Шримад-Бхагаватам»:
йасйа̄сти бхактир бхагаватй акин̃чана̄
сарваир гун̣аис татра сама̄сате сура̄х̣
(Бхаг., 5.18.12)
Человек, который занимается акинчана-бхакти, акинчана-бхакти — значит «чистое преданное служение», человек, у которого не осталось ничего своего, который ничего не считает своим в этом мире, который все отдал Кришне, включая самого себя, — такой человек обретает все качества полубогов. Шрила Прабхупада бесконечное число раз, огромное число раз цитировал этот стих.
И наоборот, Прахлада Махараджа говорит:
хара̄в абхактасйа куто махад-гун̣а̄
маноратхена̄сати дха̄вато бахих̣
(Бхаг., 5.18.12)
Человек не может по-настоящему быть воспитанным, если он абхакта хари, если он не является преданным Хари. Почему? Потому что его ум все время сосредоточен на внешнем и поэтому он все время будет нарушать принципы духовного знания и принципы этики. Этот стих косвенно говорит о качествах.
Стихи с восьмого по двенадцатый из тринадцатой главы «Бхагавад-гиты» перечисляют эти качества бхакты, обладающего знанием, начиная с ама̄нитвам, адамбхитвам, ахим̇са̄ — когда мы не причиняем насилия никому, кша̄нтир — когда мы готовы простить всех и не держим обиды, не держим зла на других, ахим̇са̄ кша̄нтир а̄рджавам — когда мы становимся очень простыми, бесхитростными, не пытаемся лукавить или обманывать других, манипулировать другими разными способами. Все это, еще раз, естественным образом приходит к человеку, у которого есть бхакти. Бхагаватй акин̃чана̄ — если у него есть эта бхакти, то он будет таким. Если у нас нет бхакти, то тогда нам нужно практиковать садхана-бхакти, и садхана-бхакти в том числе подразумевает практику всех этих качеств во взаимодействии с другими людьми. И в конце концов, это для нас возможность проповедовать другим людям, потому что… причем гораздо более эффективная.
Мы думаем, что проповедовать другим людям — значит так или иначе бить их философией беспощадной, пытаться разоблачать их ложные концепции и истины. Но на самом деле мы можем проповедовать только тогда, когда люди, глядя на нас, удивляются: «Какой хороший человек!» В сущности, по-настоящему мы проповедуем другому человеку, если этот другой человек, посмотрев на нас, думает: «Какой хороший человек! Он стал таким благодаря тому, что он занимается какой-то духовной практикой. Что это за духовная практика? Что за тайна, которая лежит в этом?»
Шри Чайтанья Махапрабху говорит об этом, что есть люди, которые проповедуют, но не делают сами, а есть люди, которые делают сами, которые ведут себя должным образом, которые занимаются духовной практикой, но при этом не проповедуют. «Ты, — говорит Он, обращаясь к Харидасу Тхакуру, — делаешь и то, и другое. Ты проповедуешь и идеальным образом ведешь себя, поэтому ты настоящий бхакта». Обращаясь к Санатане Госвами, Шри Чайтанья Махапрабху прославляет его за то, что он строго следует марьяде, или дисциплине; за то, что он строго следует вайшнавскому этикету. Все это разные примеры, которые доказывают одну простую истину: настоящий преданный должен научиться себя вести. Это часть нашей садханы, это часть, очень важная часть нашей садханы, очень важная часть духовной практики, которая позволяет нам поменять себя по-настоящему. Когда у нас есть только набор каких-то лозунгов или каких-то истин, которые мы не усвоили до конца сами, когда мы постоянно повторяем: «я не есть это тело», а при этом ведем себя очень недостойным образом, то мы, по сути дела, компрометируем нашу философию.
Шрила Прабхупада в этом смысле был безупречен, он был в высшей степени воспитанным человеком. Да, он мог позволить себе очень резкие вещи иногда и резкие высказывания, но он понимал, когда их можно сказать, когда нельзя. И, как правило, люди ценили его. Он идеально знал, каким образом общаться с другими людьми, у него было это глубинное внутреннее достоинство.
Это еще одна очень важная вещь, или очень важный аспект преданности. Если человек ощущает себя бхактой в полном смысле этого слова, то есть понимает, что я — преданный Бога, то у него появляется достоинство, а достоинство учит его вести себя правильно. Достоинство — не значит «гордость»; достоинство, наоборот, — значит «смирение» и одновременно с этим понимание, очень глубокое внутреннее понимание того, какой ценный дар мы получили, что у нас есть сейчас, как удивительно это учение Господа Чайтаньи, какая удивительная парампара, по которой к нам пришло это учение. Человек ведет себя в соответствии с этим, он становится реальным последователем парампары, и он движим этим внутренним достоинством.
Иначе говоря, для того чтобы научиться по-настоящему вести себя, а это не вопрос «хочу» или «не хочу», «может быть», «не может быть», это вопрос нашего духовного развития: я должен научиться. Если я хочу действительно, чтобы Кришна был доволен мной, чтобы преданные были мной довольны, чтобы люди думали: «Какой хороший человек!», разумеется, всех никогда не удовлетворишь, но по крайней мере нормальные люди оценят все эти качества. Если человек будет медитировать должным образом на Кришну, если человек будет изучать священные писания, книги и будет изучать пример Шрилы Прабхупады, он обязательно сможет, научится вести себя должным образом. Он поймет, что значит это качество: ама̄нитвам и адамбхитвам, каким образом жить вместе с другими людьми. И при этом он не потеряет искру, он не превратится просто в какого-то прихожанина, которому, в общем-то, все равно, он на всякий случай занимается духовной практикой. Он не превратится в жителей этой маленькой благочестивой деревеньки или просто в какого-то благочестивого человека. Он останется настоящим бхактой, настоящим последователем Шри Чайтаньи Махапрабху, но при этом будет очень высоко нести честь этого учения Шри Чайтаньи Махапрабху, честь этого движения Шри Чайтаньи Махапрабху.
И, когда мы говорим о поведении, об умении себя вести, безусловно, имеется в виду прежде всего наше нежелание, наше глубокое отвращение к одному качеству, которое, к сожалению, есть у всех нас, людей Кали-юги, — это глубокое отвращение к своей привычке оскорблять других людей. Безусловно, это фундаментальное качество, над которым мы должны работать. Я понимаю, что у меня есть эта привычка, но я хочу избавиться от этой привычки; я понимаю, что она слишком глубокие корни пустила; я понимаю, что она поддерживается какой-то моей гордыней и всем остальным, но при этом я не хочу никого оскорблять. И каждый вечер, и каждое утро я прошу Кришну: «Кришна, помоги мне никого не оскорблять!»
И особенно это, конечно же, касается правил нашего поведения в интернете, потому что интернет обладает магической энергией. В общении в интернете люди оскорбляют друг друга гораздо легче, чем они даже делают это в реальной жизни. Надо стараться, не просто стараться, надо избегать этого, потому что это вопрос нашей духовной жизни или духовной смерти. Это очень важный аспект нашей духовной жизни и духовной практики.
Я очень надеюсь на то, что люди, глядя на вас, будут думать: «Какие хорошие люди! Я хочу быть таким же, как они! Какие чистые люди, какие добрые люди, какие понимающие люди, насколько они чуткие!» Это очень важный урок — урок деликатности, урок чувствительности. И когда человек занимается преданным служением, он должен в какой-то момент начать развивать в себе эту чуткость, чувствительность, деликатность — то есть стать по-настоящему воспитанным человеком и настоящим последователем Шрилы Прабхупады и Господа Чайтаньи.
Спасибо большое еще раз!
Шрила Прабхупада ки джай! Харе Кришна!
