Лекция перед инициацией. Эволюция ведической традиции.
Харе Кришна!
Я очень рад видеть вас всех здесь, собравшихся для того, чтобы присутствовать на церемонии посвящения. И я скажу несколько слов о смысле этой церемонии.
Посвящение — значит, посвящение в какую-то традицию. Посвящение значит, что человек присоединяется к какой-то традиции, которая содержит в себе свои тайны, свои секреты, и актом посвящения его делают квалифицированным для того, чтобы проникнуть в эти тайны.
Ведическая культура насчитывает тысячи и тысячи лет, в соответствии с представлениями самой ведической культуры — миллионы лет. И она обладает удивительным свойством поразительной актуальности и живучести. Она столь же актуальна нам сейчас, как была тысячи лет назад. Это вечно живая культура. Культура, которая, с одной стороны, внешне открыта к любым изменениям. С другой стороны, содержит в себе некое неизменное ядро, не подлежащие никаким изменениям.
И мне хотелось несколько слов сказать о нашей традиции, традиции, в которой мы получаем посвящение, какое место эта традиция занимает в огромном спектре различных традиций, выросших на ведической культуре. Если мы посмотрим беспристрастным, отстранённым взглядом на некие вехи, или этапы, которые на протяжении обозримой истории доступны нашему взгляду прошла ведическая культура, мы увидим несколько этапов, которые, собственно, подготовили нашу традицию.
Я уже сказал, что ведическая культура насчитывает миллионы лет реально. И, как любая вещь, существующая в материальном мире, она проходит через определённые циклы. В какой-то момент накапливаются ошибки. Как в компьютере периодически нужно переустанавливать систему. Нужно заново устанавливать систему, потому что там накопились ошибки, и она перестаёт функционировать правильно. Любая культура переживает этот процесс. Кришна называет это дхармасйа гла̄них̣ (Б.-г., 4.7), или упадком религии, упадком дхармы.
Человек так устроен, что он любую чистую вещь пытается приспособить под себя и под свои нужды, в конце концов забывая об изначальном предназначении этой вещи. И ведическая культура не исключение. Сам Кришна говорит, что «эта культура в данный момент, — когда Он проповедует „Бхагавад-гиту“, — пришла в упадок, и поэтому Я снова восстанавливаю её в первозданной чистоте, Я снова восстанавливаю связь». Когда ошибки накапливаются, то культура перестаёт быть проводником духовной энергии. Как любая материальная вещь, она материализуется и перестаёт нести духовную энергию, высвобождающую душу из тисков материального мира.
И если мы посмотрим на историю ведической мысли в историческое время, доступное нам, мы увидим удивительную эволюцию. И мне хотелось сказать об этой эволюции, потому что сегодня несколько человек получают посвящение в вершину этой эволюции.
Около трех тысяч лет назад ведическая культура пришла в упадок. И Шрила Прабхупада часто говорил об этом упадке, потому что от всей ведической культуры остались лишь кровавые жертвоприношения, жертвоприношения животных, которые делали люди для того, чтобы обеспечить собственное благосостояние. Эта культура жертвоприношений — или, как она называется в Библии, всесожжения — она была распространена на всей территории Земли в то время. И отголоски её видны, или слышны, в иудаизме и в других каких-то древних по нашим меркам культурах.
И для того, чтобы восстановить систему, то есть вернуть ведической культуре изначальное предназначение, а её изначальное предназначение — восстанавливать духовную природу души, которая исказилась из-за соприкосновения с материей. Сейчас наша душа находится в этом искажённом состоянии, её духовная природа в значительной степени затемнена соприкосновением с материей.
Для того чтобы восстановить эту функцию ведической культуры, пришёл Будда две с половиной тысячи лет назад. И Гаутама Будда, в сущности, отменил ведическую культуру. Мы все знаем, что когда что-то приходит в упадок, то лучше полностью уничтожить это, чем пытаться улучшать нечто, что заведомо умерло. Здания иногда нужно разрушать, чтобы построить на их месте новые. И Гаутама Будда пришёл две с половиной тысячи лет назад, и его послание было очень простое: нет никакой религии, кроме сострадания. В конечном счёте человек может что-то понять только тогда, когда сострадание установится в его душе. А это значит, что основанные на ведических писаниях жертвоприношения не имеют никакой ценности.
Ему нужно было отменить эту жестокость под маской религиозного обряда. Мы видим и знаем, как некие традиции, утвердившиеся и потерявшие свой изначальный смысл, становятся орудием эксплуатации для людей. Точно то же самое произошло с ведической культурой. Поэтому Гаутама Будда пришёл и сказал: «Больше не будет никаких жертвоприношений. Есть единственная религия в этом мире — религия сострадания».
Буддизм основан на сострадании. Император Ашока, который утвердил буддизм в Индии, принял эту веру только потому, что он увидел буддийского монаха, который с риском для собственной жизни ходил по полю битвы и собирал раненых, поил, помогал им. И это зрелище настолько тронуло императора Ашоку, что он принял буддизм.
И Чанакья Пандит говорит то же самое: что нет никакой другой религии, нет более высокой религии, чем сострадание. Когда сострадание уходит из религии, вместе с состраданием уходит самая суть и смысл религии. Религия, или духовная культура, основана на сострадании. И Гаутама Будда сделал это. Но он должен был сделать это, отменив или полностью устранив авторитет ведических писаний, потому что ведические писания на первый взгляд противоречили этому.
Вслед за этим пришёл Шанкарачарья. И Шанкарачарья сделал следующий шаг к восстановлению полноты ведической традиции. Он на основании буддизма… Как объясняет Шрила Прабхупада, он проповедовал крипто-буддизм. Шаг, который он сделал, — он восстановил авторитет Вед. Он взял ведический канон, он утвердил ведический канон. Тот ведический канон, которому следуем мы, — «Бхагавад-гита», основные Упанишады, «Веданта-сутра» — это всё творение Шанкарачарьи. Он отобрал из различных ведических писаний главные, основные и сказал, каким писаниям нужно следовать.
Но при этом смысл его философии, которая до сих пор очень сильно распространена повсюду в Индии, очень мало отличался от буддизма. Это тот же самый буддизм с единственным отличием — с признанием авторитета Вед. Потому что конечная цель человека в буддизме — это растворение в пустоте, по сути дела, духовное самоубийство. Конечная цель людей, которые следуют путем Шанкарачарьи, — это растворение в Брахмане. И одно не лучше другого: и в том, и в другом случае душа должна утратить свою индивидуальность, свою изначальную самоценную природу и раствориться в чём-то большем.
После Шанкарачарьи пришёл Рамануджа. И он сделал ещё один шаг для восстановления полноты. Что мне хотелось сегодня сказать? То, что мы получаем посвящение в традицию, где эта полнота ведической культуры восстановлена полностью.
И Рамануджачарья сделал ещё один значительный шаг по достижению этой цели. Его философия, которая называется вишишта-адвайта, — или специальная, как это сказать? Особенное единство? Особенность в единстве! — отводила индивидуальной душе роль прилагательного. Все ведические философии утверждают, что духовное начало неразделимо. Духовное начало, или дух, породивший этот мир, един и неразделим. И разные философии по-разному толкуют эту неразделимость. Рамануджачарья объяснил соотношение души и Бога как предмета и прилагательного. Прилагательное не существует само по себе, оно может существовать только в приложении к самому предмету. Если я говорю «чёрный микрофон», то само по себе слово «чёрный» без слова «микрофон» не будет иметь какого-то конкретного смысла или содержания. И Рамануджачарья, объясняя природу души, сказал, что душа, она неотделима от Бога, так же как прилагательное неотделимо от предмета, которое оно определяет.
Но даже эта философия всё равно не полностью восстанавливала изначальное достоинство души, изначальное достоинство индивидуума в его связи с Богом, в её, или в его связи с изначальным духом, изначальным принципом, Абсолютной Истиной, Богом.
Следующим был Мадхвачарья, который проповедовал философию двайты. И идея этой философии, или следующий шаг, заключается в том, чтобы очень ясно утвердить необходимость служения. В реальности душа отдельна от Бога. Ему нужно было показать эту отдельность от Бога для того, чтобы объяснить, какова же функции души, что должна делать индивидуальная душа по отношению к Богу. Единство, которое мыслится в этой философии двайты, достигается не за счет формального единства, не за счет слияния души с Богом, растворения, утраты своей индивидуальности, а наоборот, за счет восстановления индивидуальности в служении, когда в добровольном служении возникает единство, возникает связь неразрывная. Эта неразрывная связь есть самое ценное, что есть у души. И таким образом философия Мадхвачарьи, она утвердила очень чётко эти представления о душе как о слуге Бога. Но она не восстановила природу души полностью.
Очень большой путь был проделан для того, чтобы природа души восстановилась, но, тем не менее, душа по представлениям философии двайты, или философии Мадхвачарьи, всё равно была лишена очень важной составляющей, которая есть самая большая наша ценность, — эмоции. Все духовные философии… Вернее, очень часто духовные философии с некоторым пренебрежением смотрят на эмоции. И чем дальше мы будем отделяться от личностной, персональной философии, тем более пренебрежительный взгляд будет или более пренебрежитеьное место будет отводимо этим эмоциям.
Эмоции с точки зрения большинства духовных философий — это иллюзия, это удел мирского материального существования. И духовное существование мыслится как некое бытиё, очищенное от эмоций, а эмоции — это порождение соприкосновения с материей.
Только когда Шри Чайтанья Махапрабху пришёл сюда, в этот мир, Он, пожалуй, первый из всех философов с огромной силой доказал, что эмоции не просто есть нечто допустимое в духовной жизни. Он сказал, что эмоции есть неотъемлемая компонента, неотъемлемая составляющая полноты духовного существования; что наше бытиё никогда не будет полно, если в нём не будет эмоций. Но материальные эмоции, которые приносят человеку огромное количество разочарований, боли, горя не есть то, о чём идёт речь в этой духовной философии. Эмоции должны быть очищены так же, как и всё остальное. И эти очищенные эмоции, когда они очищаются по-настоящему, становятся подлинной духовной природой вечной души.
Шри Чайтанья Махапрабху сказал, что высшей целью человека является не освобождение из пут материи, а према, или любовь к Богу. Причём не просто абстрактная любовь. Конкретная любовь, любовь, исполненная живости, жизни.
В сущности, это древнейшая философия. Веды говорят об этом. В изначальных текстах Вед говорится о том, что душа — возлюбленная Бога. И «Шримад-Бхагаватам» — самое высшее ведическое писание — с огромной силой проповедует это. Но, так или иначе, эта истина была скрыта от людей до тех пор, пока на духовной сцене этого мира не появился Господь Чайтанья. Он здесь у нас, на алтаре, в виде Господа Шачисуты и Его ближайшего спутника Нитьянанды. И Он, подняв руки, призывает нас проснуться от этого тяжёлого, кошмарного сна имперсонализма, омертвления души и призывает нас пробудить в себе истинную жизнь, истинную жизнь души.
И в соответствии с учением Господа Чайтаньи, которое не отличается от учения Вед, эту истинную жизнь души можно пробудить единственным способом: повторяя святое имя: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе. Это имя напоминает нам о нашем истинном предназначении. И, как любящий всегда произносит как заклинание имя того, кого он любит, точно так же человек, который хочет полюбить Бога, произносит имя Бога в качестве практики. Но, когда он достигает своей цели — любви, это повторение, или взывание к имени Бога, становится естественным состоянием его духа.
Мы зовём Бога для того, чтобы в конце концов Он пришёл и Своим прикосновением оживил нашу душу. Мы можем почувствовать, заглянув в своё сердце, до какой степени сердце наше стало холодным и мёртвым, до какой степени мы разучились чувствовать боль других людей или радоваться счастью других людей, до какой степени мы отделяемся, до какой степени мы испытываем одиночество. Даже когда мы живём рядом с самым близким человеком, мы чувствуем, что мы отдаляемся всё больше, и больше, и больше от этого человека.
Люди находятся в тюрьме, эта тюрьма называется ложным эго. Духовная жизнь должна разрушить эту тюрьму ложного эго и выпустить нас на свободу. И в этом состоянии свободы мы должны восстановить полностью свою природу — природу любящих Бога душ.
И эта церемония посвящения в ведическую традицию, вернее, в конкретную линию этой ведической традиции — это очень важное событие в насчитывающей многие-многие-многие тысячи лет жизни души. Душа в этом мире рождается не единожды. И душа проходит долгий эволюционный путь.
В конечном счёте смысл той школы, которую мы проходим здесь, в этом мире, — а мы здесь все ученики в этой большой школе Бога, устроенной специально для нас, — смысл этой школы в том, чтобы сознание души раскрылось полностью; чтобы весь потенциал, который заложен в нашей душе — и в конечном счёте, в чём заключается этот потенциал? Это потенциал любви, это потенциал самопожертвования, это потенциал самоотречения — чтобы весь этот потенциал раскрылся в нас полностью.
Настоящая религия, как я уже объяснил, рассказывая об этом историческом пути эволюции ведической религии, начинается с ахимсы, или с сострадания, с понимания того, что я никому не должен причинять боль. Но это всего лишь навсего первый, крошечный шаг. Дальше, вслед за этим, я должен также понять, что я должен делать — я должен осознать себя слугой.
И даже этого мало. Осознав себя слугой, живущим не ради себя… А кто такой слуга? Слуга — это тот, кто понимает, что нет никакого смысла жить ради себя. Жизнь ради самого себя бессмысленна, она пуста, она абсолютно… она не нужна никому. Она не нужна даже нам самим. Когда мы пытаемся жить ради самого себя, мы, в сущности, убиваем самого себя, уничтожаем самого себя, высыхаем для самого себя в том числе. Жизнь — значит жизнь ради других, для других. И человек должен понять это.
Но даже не только это. Он должен понять, что в этих отношениях он не просто должен служить, потому что так нужно, потому что все так делают, потому что это долг или потому что мне будет хорошо. Он должен служить с необычайной радостью, с неким удивительным душевным или духовным подъёмом, эмоциональным подъёмом. И именно в этом заключается наша традиция.
Иногда она со стороны кажется немножечко экзальтированной. Люди приходят сюда в первый раз, и тут периодически все кричат: «Харибол! Харибол!»
Как мне рассказывали вчера, что какая-то одна женщина, совсем новая, пришла на концерт Битту Малика, и она говорит: «Очень понравилось! Такие слаженные люди! Я, — говорит, — я и не знала, что нужно делать, а там в какой-то момент все вдруг руки начинают поднимать. И я, — говорит, — заметила, что я тоже руки поднимаю».
На самом деле это естественное проявление неких чувств, которые мы испытываем. Когда человек испытывает чувства, он поднимает руки. И это поднятие рук значит, что прана, или жизненная энергия, поднялась в нём, ему хочется, чтобы точно так же этот дух поднялся в других людях. Поэтому господь Чайтанья, Он Сам всегда находится с поднятыми руками и ждёт, когда мы поднимем руки.
И это наша традиция. Мы пришли сюда, увидели Его, посмотрели на Него. Долго-долго присматривались, потом сами подняли руки. Потом идём к другим и учим их поднимать руки. Мы учим других людей, что смысл жизни — в том, чтобы служить, отдавать себя, жертвовать и в том, чтобы в конце концов любить. Нет никакого другого смысла. Смысл жизни только в том, чтобы полностью задействовать свою энергию в служении другим и в конце концов в этом служении восстановить свою духовную природу и восстановить все духовные эмоции.
Сегодня утром я читал «Чайтанья-Чаритамриту», где Кришнадас Кавирадж Госвами говорит, что количество… вернее, те переживания и те эмоции, которые Господь Чайтанья пятьсот лет назад в Джаганнатха-Пури испытывал каждое мгновение, — невероятные, многообразнейшие духовные переживания любви в разлуке с Богом, которые Он испытывал, — невозможно описать.
И даже если Ананта-Шеша начнёт описывать их и будет описывать Своими тысячью уст бесконечное количество времени, он не сможет исчерпать всю ту глубину эмоций и переживаний, которые бурлили в сердце Господа Чайтаньи.
Он пришёл и сказал, что духовная жизнь — это не просто суровая аскеза, не просто мука, что духовная жизнь, в сущности, — это радостный процесс узнавания Бога, постижения Бога. И одновременно — постижение самого себя. Потому что, когда мы постигаем Бога, мы постигаем в том числе и самого себя. Когда солнце восходит, мы видим и самих себя в том числе, и всё остальное. Когда солнце Личности Бога восходит в нашей жизни, то мы можем увидеть самого себя, мы можем увидеть всех остальных.
Пока человек находится во тьме невежества, он не видит ни самого себя, не понимает. Он не видит Бога. Он не видит других людей. Он остаётся эгоистом, пытающимся удовлетворить самого себя. Когда человек встречается с Богом в своей жизни, встречается с самим собой, он видит других людей. У него просыпается бесконечная способность любить и одухотворять других людей.
Господа Чайтанью зовут Шри Кришна Чайтанья. И Чайтанья значит «жизнь». Чайтанья значит «сознание, одушевляющее мёртвый мир». Шри Кришна Чайтанья. Один из переводов, или значение, этого слова — Шри Кришна Чайтанья — значит «тот, кто даёт другим Кришну и таким образом оживляет всех», тот, кто даёт другим людям святое имя Кришны и таким образом вселяет жизнь в их жизнь, пробуждает их к настоящей жизни.
И это наша традиция. Мы повторяем святое имя, чтобы проснуться, чтобы восстановить своё сознание. И поэтому в стихе, который я прочёл:
а̄ра̄дхйо бхагава̄н враджеш́а-танайас тад-дха̄ма вр̣нда̄ванам̇
рамйа̄ ка̄чид упа̄сана̄ враджа-вадхӯ-варген̣а йа̄ калпита̄
ш́рӣмад-бха̄гаватам̇ прама̄н̣ам-амалам̇ према̄ пум-артхо маха̄н
ш́рӣ-чаитанйа-маха̄прабхор матам идам̇ татра̄дарах̣ нах̣ парах̣
(«Чайтанья-матта-манджуса», комментарий на «Шримад-Бхагаватам» Шрилы Вишванатхи Чакраварти Тхакура)
В конце этого стиха, где изложена вся суть нашей философии, говорится: ш́рӣ-чаитанйа-маха̄прабхор матам идам̇ — таково мнение Шри Чайтаньи Махапрабху. Татра̄дарах̣ нах̣ парах̣ — и мы преклоняемся перед этим мнением, и принимаем это мнение, и нам абсолютно всё равно, что думают по этому поводу другие. Как другие пытаются оспаривать всё это, почему? Потому что мы соприкоснулись с истиной в виде бесконечно чистой жертвенной любви Господа Чайтаньи.
И мы принимаем Его мнение даже не потому, что мы философски убеждены. Философски мы можем быть убеждены, может быть не так убеждены. А потому, что мы убеждены на более глубоком уровне, на уровне души: «Так оно и есть! Иначе быть не может!» Всё остальное подразумевает некую кастрацию души. Всё остальное, начиная от духовного самоубийства, которое предлагают, скажем так, какие-то другие пути, растворения, или уничтожения своей индивидуальности, и кончая даже духом служения, но служения без эмоций, подразумевает некоторую ущербность.
Я есть жизнь. Я есть душа. А душа… Быть душой — значит действовать. Быть душой — значит знать. И быть душой — значит любить, значит чувствовать. Это наша традиция: ш́рӣ-чаитанйа-маха̄прабхор матам идам̇ татра̄дарах̣ нах̣ парах̣. Это наш путь. И чтобы восстановить эту природу души во всей её полноте, мы повторяем: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
И, собственно, человек получает посвящение в эту традицию для того, чтобы, идя по этому пути, постепенно, по крупицам, в общении с другими вайшнавами, с другими преданными, в служении, в углублении своей собственной индивидуальной практики и в углублении своих отношений с другими людьми, идущими по этому пути, постепенно восстановить во всей полноте своё «я». Мы никогда не сможем восстановить своё духовное «я», или свою духовную природу, сидя где-то в уединённом месте, занимаясь просто медитацией.
Мы должны заниматься медитацией и повторять святое имя, заниматься своей индивидуальной практикой, но мы также должны общаться с другими. Потому что мы никогда не сможем получить что-то из своей практики… вернее, сможем, но ценой очень больших усилий. Тогда как, удовлетворив другого человека, мы можем получить все сокровища его сердца. Мы должны очень хорошо понимать, что на духовном пути мы постоянно зависим от милости других людей, от их духовного опыта, от опыта их счастья, от их понимания и от многих других вещей.
Поэтому посвящение подразумевает не только посвящение в определённую традицию, но посвящение также подразумевает то, что человек становится полноценным членом общества вайшнавов, санги вайшнавов. Он входит в это общество, становится частью этого общества, плотью от плоти, кровью от крови этого общества.
Это также посвящение в удивительное общество духовных искателей, которые идут до конца по духовному пути. И это очень редкая вещь в этом мире.
И духовное посвящение также подразумевает укрепление своих отношений с духовным учителем, который является связующим звеном между нами и всей традицией. Цепочка учителей, по которой к нам переходит духовная энергия.
Ещё раз, я очень рад, что сегодня девять человек получают первое посвящение и один человек получает второе посвящение.
Ссылка на лекцию: https://goswami.ru/lecture/3034
