Харе Кришна!
Приветствую вас всех на этом ретрите, европейском ретрите. Традиционно, ежегодно, даже не знаю, сколько лет он продолжается. И по традиции мы скажем несколько слов о смысле ретрита.
Пару дней назад, когда я был в Хайнсберге, по-русски он называется Гейнсберг, ко мне подошёл один преданный из Бангладеш. И он стал прославлять матаджи Деваки, которая проповедует в Бангладеш, хотя она отсюда, из Германии. И в числе прочего сказал любопытную вещь. Он сказал: «Она такой творческий человек! Она всё время какие-то новые вещи вводит, придумывает что-то. У нас ретриты появились. Мы даже не знаем, как это слово на бенгальский язык перевести, потому что у нас такого ничего нет».
И я стал думать, собственно, немножечко над этим утверждением, что действительно в нашей традиционной культуре гаудия-вайшнавов нет какой-то такой традиции, которая бы в точности совпадала с форматом нашего ретрита. И я стал думать в том числе, почему. И хотел бы поделиться с вами какими-то размышлениями на эту тему.
По сути дела, что есть ретрит и чем он отличается, скажем, от фестиваля или от каких-то других форм нашего общения? Тем, что мы стараемся погрузиться на ретрите как можно глубже внутрь, в самую суть настроения бхакти. Тогда как другие форматы, такие как фестивальный формат, они позволяют человеку оставаться каким-то таким немножечко поверхностным участником. Смысл ретрита в том, чтобы затронуть более глубокие струны своего сознания и поменять что-то на более глубоком уровне, в частности, на уровне культуры.
По сути дела, почему нам сейчас нужны ретриты и почему они не очень нужны в Бангладеш? По очень простой причине: потому что в Бангладеш по-прежнему есть эта традиционная культура, которая очень сильно помогает бхакти. А мы живём с вами в культуре, принципиально чуждой каким-то положениям бхакти, не только не поддерживающим бхакти, но и постоянно разрушающим, или разъедающим, какие-то ростки бхакти, которые появляются в нашем сердце.
Мне в этом году посчастливилось побывать в Бангладеш. И если есть какая-то страна, из которой мне действительно не хотелось уезжать, то это был Бангладеш. Это бедная страна, но люди, которые там живут, настолько простые, настолько искренние, настолько способные проявлять какие-то эмоции, и как только эти эмоции направляются в духовное русло, они сразу же становятся парамбхактами.
Оказавшись в Бангладеш, я реально почувствовал себя в «Чайтанья-чаритамрите». Люди там!.. Когда идёт киртан, то это киртан, который сносит всё, все погружены полностью. Когда люди служат друг другу, они делают это с такой любовью, с такой искренностью, так неподдельно, с такой простотой, что просто невозможно не заразиться этим всем. На каждый обед — просто, чтобы представить, почему мне не хотелось оттуда уезжать, — нам давали блюд по тридцать или по сорок. (смех) Причём каждый из них разный, отдельный, со своим вкусом, с какой-то изюминкой. Это тоже очень естественно там, никто не делал каких-то подвигов чрезвычайных, просто приходили несколько человек и готовили тридцать-сорок разных блюд. То есть эта культура настолько богатая, по-хорошему богатая, что просто любое соприкосновение с ней очень сильно обогащает человека, и человек себя человеком чувствует.
Когда мы уезжали из того места, где проходил у нас ретрит, или фестиваль, или ещё что-то такое, что устроила матаджи Деваки, машина не могла выехать несмотря на то, что мы спешили в аэропорт, не могла выехать примерно полчаса, потому что она была облеплена преданными. И каждый что-то протягивал, что-то давал, или пытался поймать улыбку, или, наоборот, отдать улыбку. И просто невозможно было расстаться. И это всё было абсолютно естественно, не было каким-то искусственным проявлением чего-то. Это просто было движение сердца.
На самом деле эта культура — это культура души. Когда человек находится на уровне души, неосложненной всеми этими калькуляциями нашего разума: «А что мне будет? А что я с этого получу? Какая выгода будет?», когда человек живёт как душа, просто, не боится ничего и просто настроен на то, чтобы отдавать, то складывается эта удивительная культура любви и уважения, поддержки, когда связи между людьми становятся очень прочными, и людям просто хочется быть рядом друг с другом.
В сущности, бхакти — очень простая вещь. Когда мы посмотрим описание бхакти, что такое бхакти? Шрила Рупа Госвами говорит: «Дарить подарки и принимать подарки. Кормить прасадом, принимать прасад. Слушать, что говорит другой и рассказывать что-то, что у меня на сердце». Всё! Простая вещь.
Но нам, сложным людям этого века, с какими-то усложненными высшематематическими расчётами, когда мы с помощью интегральных уравнений рассчитываем, что мне за это будет — за то, что я буду дарить подарки, или принимать подарки, или говорить — всё это становится каким-то очень сложным. И когда мы пытаемся это практиковать… а мы практикуем это тоже как-то немножечко странно.
И смысл ретрита в том, чтобы помочь людям почувствовать эту культуру; в том, чтобы действительно почувствовать, как среда, в которой мы находимся, может каждую минуту, каждое мгновение помогать нам расти в духовном отношении. Как каждую минуту любое взаимодействие, которое возникает у нас с преданными, помогает нам укрепиться на духовном пути и даёт нам какой-то вкус.
Проблема в духовной жизни только одна — то, что у людей нет вкуса, глубокого вкуса к духовным предметам, к Кришне, к рассказам о Кришне. Но когда сама среда поддерживает, и сама среда даёт вкус, то человеку гораздо легче почувствовать этот более тонкий и высокий вкус сознания Кришны.
И в Бангладеш не нужны ретриты по той простой причине, что там жизнь другая. Люди по-другому общаются. И, в общем-то, там ретрит мало чем будет отличаться от всего остального, потому что в своей жизни люди привыкли общаться друг с другом на каком-то другом уровне, на уровне, более близком к уровню души, когда просто люди, ничего не боясь, живут, радуются, улыбаются, ободряют друг друга.
У нас на Западе сложилась другая культура, основанная на других ценностях. И нам нужно иногда выпадать из этой культуры, чтобы почувствовать вкус. Нам нужно оказаться в другой среде. И, в сущности, от каждого из нас, участников этого ретрита, зависит его успех, от того, насколько мы в своих взаимодействиях будем помнить об этой культуре.
Если мы подумаем как следует, почему мы сталкиваемся с теми людьми, с которыми мы сталкиваемся в жизни, для чего Бог посылает нам их, почему мы встречаемся с какими-то людьми, есть только одна цель — люди, с которыми мы встречаемся, Бог посылает их нам, чтобы мы могли их как-то поддержать, воодушевить, дать им какую-то энергию. Только от такого взаимодействия есть смысл. Все остальные взаимодействия, они в конце концов тлетворны, они разлагают душу, полностью разрушают душу.
Не так давно мы были во Вриндаване с небольшой группой людей, таких, то, что принято называть VIP. И среди нас была довольно известная поэтесса современная, в интернете она достаточно известна, Вера Полозкова. Может быть, вы слышали о ней или нет. Человек из совсем другой среды. И ей, может быть, немножечко сложно в каких-то ситуациях было. Но когда она вернулась, она написала стихотворение. Жалко, что я его не принёс. Если мне принесут мой компьютер, я его прочитаю. Спасибо! Пусть принесут. Которое она написала по мотивам своей поездки в Индию.
И в этом стихотворении как раз сравниваются две культуры — культура западная, со своими особенностями, в общем-то, культура зависти, соперничества, культура попыток стать первым, доказать всем, что я лучше всех; культура, которая порождает определённую форму взаимодействия между людьми и в конце концов разрушает последнюю надежду на счастье человека. Потому что реальное счастье человек испытывает, когда он ощущает близость с другими людьми. А западная культура приводит к тому, что люди всё больше и больше отдаляются друг от друга, становятся всё более и более чуждыми друг другу.
И другая культура — это настоящая культура. В сущности, есть только одна-единственная культура — культура души, культура духа. Всё остальное — не культура, всё остальное — это непонятно что.
И нам нужен ретрит именно для того, чтобы мы немножечко выпали из… как бы расшатали свои корни в этой культуре — культуре зависти, и попытались оказаться в другой культуре.
Прочитать, да, стихотворение? Я думаю, что вам интересно будет. Хорошее стихотворение. Стихотворение написано от имени одного человека по имени Шанкар, который возвратился домой после поездки на Запад. Он обращается к своему другу Раджу. И Раджу был один из наших гидов в этой поездке. Он сам непалец и очень простой человек, простой и добрый. Необычайно искренний! Необычайно естественный в своей простоте и в своём желании служить всем. Настолько!.. И он очень сильное впечатление на всех произвёл. Я так полагаю, что отчасти это что-то, что написано по мотивам соприкосновения с ним и с его ценностями, которые он в себе несёт, никак не афишируя их.
Вот оно, это стихотворение:
«Что рассказал Шанкар своему другу Раджу, когда вернулся домой».
Когда я прилетел, Раджу, я решил:
Эти люди живут, как Боги.
Сказочные пустые аэропорты,
Невиданные дороги.
Целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже
В самой простой квартире.
«Счастливы живущие здесь, — сказал, —
Как немногие в этом мире».
Парки их необъятны, Раджу,
Дома у них монолитны.
Но никто из их обитателей не поёт по утрам
Ни мантры, ни киртаны, ни молитвы.
Вроде бы никто из них не лентяй,
Ни один из них не бездельник,
Но они ничего не делают,
Кроме денег.
Кроме денег и денег, Раджу,
Как будто они едят их.
Только пачки купюр
Рекламируют на плакатах.
Представляешь, Раджу: ни грязи, ни нищеты!
Но вот если большая трасса,
То во всю длину вдоль неё щиты,
На которых деньги
И даже груды сырого мяса.
Кроме денег, Раджу,
Как будто чтобы надеть их…
Нанимают чужих людей,
Чтоб заботились об их детях…
Кроме денег, Раджу…
Но как попадётся навстречу нищий или калека,
Так глядят, будто он недостоин имени человека.
Кроме денег… Но не для того, Раджу,
Чтоб жене купить на базаре
Дорогих украшений
Или расшитых сари.
А пойти и сдать в банк.
И соседям служить примером.
И ходить только в сером.
И жена чтоб ходила в сером.
Женщины их холёны.
Среди старух почти нет колченогих, дряблых.
Но никто из мужчин не поёт для них
И не играет для них на таблах.
Дети их не умирают от скверной воды
И от заразы в сезон дождей или чёрной пыли.
Только я не видел, чтоб они Бога благодарили.
Старики их живут одни…
Когда их душа покидает тело
Часто не находят ничьей,
Чтобы проводить её захотела.
Самое смешное, Раджу, что они нас с тобой жалели:
«Вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле.
Спите на циновке, ни разу не были ни в театре, ни на концерте».
И это говорят люди, что друг другу по телефону желают смерти…
Я прожил среди них пять дней.
И сбежал на шестые сутки.
Я всерьёз опасался,
Что навсегда поврежусь в рассудке.
И моя Сангита аж всплеснула руками, как меня увидала.
Принесла мне горячих роти и плошку дала.
«Что с тобой? — говорит, —
Ты страшнее ракшаса, бледнее всякого европейца».
Я аж разрыдался, Раджу…
Надо ж было такого ужаса натерпеться… (аплодисменты)
Это её восприятие, которое возникло в результате каких-то наших попыток погрузиться в культуру.
И это, собственно, наша попытка здесь, в сердце Европы, создать какой-то островок духовной культуры. Когда мы живём дома, это очень сложно — есть уже некие наработанные модели поведения. Есть своя скорлупа, в которую мы залезли. Мы защищаемся от этого мира особым образом, знаем, как это делать, и очень сложно поменять что-то.
Но здесь у нас есть возможность произвести некую перемену в себе, несколько дней пожив очень просто, без претензий, без каких-то обид, без каких-то ожиданий. Очень важно ничего не ожидать. Очень глубокое правило настоящей культуры — ничего не ожидать. Благодарить за то, что приходит, если приходит, а если не приходит — радоваться. И в том, и в другом случае мы будем радостны.
Современные люди запрограммированы на какое-то ожидание. Они постоянно ожидают, постоянно требуют. Этот акцент на правах человека, параноидальный акцент на правах человека: «Мои права, мои права, мои права! Дайте мне мои права! У меня есть права!»
Ведическая культура основана не на правах, ведическая культура основана на обязанностях. Каждый человек думает не «что другие люди должны мне предоставить», а «что я могу сделать». И в результате этого все получают то же самое, только все взаимодействия складываются гораздо более естественным и гармоничным образом. И, в сущности, смысл нашего с вами замечательного мероприятия именно в этом — в том, чтобы попытаться пожить на фундаменте других принципов.
Среди первых российских преданных был такой замечательный преданный Видура, он есть и сейчас. И он был очень мощным проповедником, очень своеобразным. У него была очень своеобразная манера излагать духовную философию. Я до сих пор помню одну его лекцию, на которой я присутствовал, лекция про огурцы солёные. Смысл метафоры, которую он долго и очень сочно… близкая метафора для всех русских людей. Солёные огурцы — это часть нашей культуры глубокой. Смысл этой метафоры в том, что огурец, он не сразу становится солёным. Он сначала огурец сам по себе. И нужны некоторые усилия для того, чтобы он просолился в этой бочке. Он всё время будет всплывать наверх. Его нужно туда, под грузом держать, камень сверху класть, чтобы он просолился.
И кто-то может спросить: «Какое это к нам с вами отношение имеет?» Непосредственное, потому что эти самые огурцы, которые всё время всплывают, — это мы. А рассол, в который мы должны с вами просолиться, — это культура, которая никак не проникает слишком глубоко внутрь. И нужен обязательно груз сверху, чтобы заставить нас просолиться. Потому что мы всё время пытаемся откуда-то выйти в какие-то привычные сферы, в привычные модели поведения и взаимодействия друг с другом, и глубокого какого-то изменения не происходит.
И, собственно, мы с вами каждый раз пытаемся это делать. Я думаю, что не без успеха. Хотя всякий раз, когда я приезжаю сюда, у меня есть некая дрожь, волнение и думаю: «Получится? Не получится?» Меньше всего хотелось бы, чтобы мы провели с вами эти несколько дней в привычном режиме, когда кто-то что-то говорит, другие слушают, качают головами, иногда даже записывают, но, в сущности, ничего на каком-то глубоком уровне не меняется. Всё остаётся тем же самым. То есть есть некий ритуал, что ли.
К сожалению, наша основная практика, которая должна менять наше сердце, — шраванам и киртанам — она давно уже превратилась в ритуал. Мы знаем: да, надо сидеть и слушать, да, кивать головами. Кто-то знает — надо сказать, и для этого надо истории какие-то узнать, анекдоты какие-то новые выучить, чтобы людей затронуть, но глубоко всё не проникает, не меняется ничего.
Это на самом деле моя самая большая боль, боль по отношению к самому себе, потому что я тоже вижу, что перемены, которые происходят, происходят очень медленно, и есть какая-то инерция. И боль, когда я наблюдаю за людьми, и вижу, как люди знают теорию, — иногда, не всегда, но иногда знают, иногда что-то понимают — но, когда речь идёт о каких-то элементарных вещах, которые нужно применить на практике, все не знают, как это сделать.
Шрила Прабхупада пишет, что мало знать, что мы душа, надо ещё научиться жить как душа, научиться видеть в других души и научиться взаимодействовать с другими людьми как души. И беда заключается в том, что культура, которую мы буквально всосали с молоком матери, очень сильно мешает этому. Она создаёт препятствия на нашем пути, причём подчас очень сложные препятствия.
И мой семинар, переходя уже ближе к делу, он будет как раз об этом. Так уж получилось, что я здесь, в Германии, даю семинары по каким-то разделам «Бхакти-сандарбхи», и этот семинар не будет исключением. Он будет на основе одного раздела «Бхакти-сандарбхи», но в основном на основе Третьей песни «Бхагаватам» и каких-то других вещей.
И мой семинар будет, на мой взгляд, очень важным — «Культура уважения», каким образом уважение помогает человеку трансформировать себя. Уважение — это очень многомерное понятие в традиционной ведической культуре. И какие-то аспекты, или грани, этого понятия я буду раскрывать в своём семинаре. Но основная суть того, что я хочу сказать, — то, что уважение — это духовный инструмент.
Определённое настроение, или определённое усилие, которое мы прилагаем, чтобы увидеть в каждом другом человеке связь с Богом, и требования, которые на меня накладывает эта связь, они все в конечном счёте становятся очень могущественным стимулом моего духовного прогресса. И отсутствие этой культуры уважения, которая есть духовная культура, оно, к сожалению, приводит к огромному количеству препятствий, которые мы, сами того не понимая, создаём у себя, создаём на своём духовном пути. И, собственно, об этом значительная часть двадцать девятой главы Третьей песни «Бхагаватам», на основе которой будет мой семинар.
Капиладева очень гневно, как говорит Вишванатха Чакраварти Тхакур, он говорит, что он немножко преувеличенно, слегка наигранно, чуть-чуть разыгрывает гнев, чтобы произвести на нас более сильное впечатление, чтобы до нас дошло. Иногда, чтобы глубже дошло, нужно сказать это с какой-то силой. И учитель, чтобы подчеркнуть что-то, он вкладывает туда эмоции, которые в норме не вкладывает.
Капиладева, он умиротворённый философ. До этого он описывал санкхью. Но когда речь зашла о бхакти-йоге, вот тут у него гнев поднялся. Почему? Потому что все внешне говорят, что они практикуют бхакти, при этом нарушают какие-то фундаментальные принципы бхакти-йоги и прежде всего — универсальный принцип уважения, уважения ко всем живым существам, который исходит из понимания того, что все живые существа связаны с Богом. И причину этого гнева Бога, Капиладевы, мы будем с вами разбирать и понимать, каким образом, что нам нужно делать для того, чтобы не попасть под раздачу, не попасть под этот гнев.
Вот примерно такое введение, о чём мне хотелось сказать. Может быть, я потом что-то ещё добавлю. А сейчас я попрошу Адити Дукхаху сказать несколько слов.
Адити Дукхаха прабху:
Спасибо, Махарадж, за эти слова.
Слушая Махараджа, я вспомнил свои мысли, которые у меня иногда возникают, когда я вижу старых преданных 80-х–90-х годов, и у них возникает вот эта вот ностальгия по тем временам. И я размышлял над тем, почему какое-то чувство такое, что-то родное было в то время. И прошло время, и сейчас какая-то неудовлетворенность у многих старых преданных возникает, такая внутренняя, какое-то разочарование, что ли. И я понимаю, что это не просто так. Этому есть какая-то причина.
И я помню, однажды Ямарадж, один преданный, он сидел в тюрьме за сознание Кришны. И когда его отпустили, он вышел, и он посетил некоторых преданных, ездил, потом вернулся, какое-то время практиковал. А потом у него было такое чувство неудовлетворенности. И он говорит: «Что-то не нравится мне моя духовная жизнь. Вот в тюрьме, когда я сидел, я чувствовал, что я на коленях у Кришны сижу, что Он меня защищает, что всё время вот… А сейчас я вышел, всё свободно, делай, что хочешь, но такое ощущение, что Он меня бросил просто. Какое-то чувство неудовлетворенности. Хоть, — говорит, — снова в тюрьму подавайся».
Я думаю, что это что-то в этом роде. В те времена преданные практиковали садхану и делали это очень серьёзно. Такое ощущение было, что это самый главный смысл жизни. Если этого нет, то всё остальное просто ерунда. Есть деньги, нет денег, никого это не волновало вообще.
И, слушая Махараджа, я понял, что ретрит — это вот… Вот нам нужен сегодня ретрит. Но мне кажется, что он так сказал, что в Бангладеш ретрит не нужен, потому что образ жизни — он ретрит, понимаете? И в начале 90-х, в то время тоже не нужно было ретритов, потому что сама жизнь была ретритом. Каждый день, он просто сплошной ретрит. То есть такая интенсивная духовная практика, что не нужно погружаться, ты и так погружён.
И сегодня это чувствуется. И чувствуется, что по определённым признакам преданные нуждаются даже в каких-то услугах астрологов, психологов. Ходят, спрашивают: «Что будет? Что ждёт меня? Деньги будут или не будут?» и так далее, и так далее.
Но были времена, когда вообще это никого не волновало. Вообще! «Деньги будут или не будут? Счастлив буду или не буду? Перееду или не перееду?» Какая разница? Никто об этом вообще не задумывался. Ну, по крайней мере, из тех, кто серьёзно практиковал.
И я думаю, что ретрит — это определённый способ погрузиться вот в такую атмосферу и на какое-то время почувствовать себя зависимым от Кришны и от чистых преданных. Ретрит предназначен для того, чтобы мы на какое-то время получили этот высший вкус. И чтобы этот вкус, он не просто пришёл и ушёл, но чтобы он глубже остался внутри, чтобы появилось это вот желание жить таким образом, жить как вайшнавы.
Действительно, в духовном мире нет ретрита, он там не нужен. Все погружены и так в эту культуру. Они всё время пребывают в этом. И поэтому, я думаю, это мир блаженства и счастья. Не потому, что там закон такой, а потому, что мы просто погружены в сознание Кришны. И когда ты погружен в сознание Кришны, неважно, где ты. Даже в аду ты будешь сат-чит-ананда.
Я вспоминаю историю из «Шримад-Бхагаватам», там написано, как один преданный… Не в «Шримад-Бхагаватам», не помню, где. Он был в аду за свои оскорбления. И там написано, что он страдал, находясь на этих адских планетах, но он всё время помнил о Кришне, потому что он был вайшнавом. Очень поучительная история. Если вы вайшнав, не думайте, что вы в ад не попадёте. Есть шансы туда тоже попасть, даже если мы преданные.
Он совершил серьёзное оскорбление, но, поскольку он был вайшнавом, он сохранил эту память. Он, находясь там, помнил о Кришне. И даже в аду он не чувствовал этой боли и страданий. Он всё время молился.
Это говорит о том, что не важно, где мы находимся. Мы можем находиться даже на адских планетах. Если мы находимся в сознании Кришны, то мы всегда будем пребывать в этом состоянии счастья.
Шрила Прабхупада на самом деле не зря назвал «Общество сознания Кришны». Потому что мы должны развить в себе сознание Бога, сознание Кришны. Кришна, Он не так мыслит, как мы. Кришна, Он не такой, как мы. Кришна никогда не проявляет эгоизма! А мы его всё время проявляем. Он никогда не относится к врагам, как мы, или к кому-то. Совсем по-другому мыслит, живёт совсем по-другому.
Даже то, что мы находимся в этом материальном мире, мы смотрим на этот мир как-то непонятно, совсем не как преданные: либо мы его эксплуатируем, либо мы его ненавидим. Мы смотрим на этот мир: либо мы просто наслаждаемся и эксплуатируем его. И когда нам тут всё осточертело, мы смотрим на него и говорим: «Да будь оно проклято всё! Тут всё страдания!»
Но мы не смотрим на то, что этот мир есть проявление любви Кришны. Это Его любовь! Он создал его для нас, для того чтобы просто нам служить. Служить нашим эгоистичным и глупым желаниям. Как, например, иногда ребёнок что-то такое дурное хочет. Ну хочет он. А отец, он понимает, что это плохо, но всё равно удовлетворяет его желания. Но всегда с таким… со смыслом.
Просто то, что Кришна, Он взялся за творение такого грандиозного масштаба… Иногда люди смотрят на вселенную и думают: «Вау! Что это?» Настолько сложное творение. Чтобы его создать, наверное, нужно приложить много усилий, правда ведь? А потом контролировать каждый шаг живого существа.
Это просто не контроль. Нам нужно понимать, что это не ишвара. Не то, что Он, как ишвара, Он как мы. Мы думаем, что ишвара означает просто контролирующий. С палкой. А Кришна так не контролирует никогда. Он контролирует с бхакти, а не с палкой. Он контролирует для того, чтобы наши желания удовлетворять. Нитйо нитйа̄на̄м̇ четанаш́ четана̄на̄м («Катха-упанишад»), да? Он удовлетворяет желания всех живых существ с незапамятных времен. В общем-то, ради этого Он создал этот мир. И поэтому этот мир есть проявление Его бхакти к нам, это Его любовь к нам.
Но мы, когда смотрим на этот мир, мы не видим в этом любви Бога. Да, Кришна — это само проявление любви. Его тело состоит из любви. Даже христиане говорят: «Бог есть любовь». И это действительно так. Кришна есть любовь. Он ничего не делает не из любви, Он всё делает из любви. Даже жителей материального мира. Поэтому сознание Кришны — это сознание любви. Это когда мы начинаем видеть как Кришна, учиться смотреть глазами Кришны.
Ну вот, тут остановиться. Что по моей части программы, все её знают: будем по вечерам петь и чуть-чуть говорить о том, как святое имя, какую оно роль должно играть в нашей жизни практической, как оно влияет на наше сознание и на нашу жизнь.
Ананда Вардхана прабху:
Я думал, чем можно поделиться, чтобы вдохновить и воодушевить преданных, и тоже по традиции думал продолжать качества Кришны.
В прошлый раз было обсуждение его качества «благодарный». И мы обсуждали, обсуждали и немного затрагивали о том, что преданные должны испытывать это чувство. Но не дошли до практики. Потом подумал, может быть, что-то вставить про это качество.
И с преданными в нашей группе мы попрактиковались. Решили, что сорок дней надо реально настроиться, чтобы какие-то перемены произошли. Посмотрели, что нужно делать каждый день конкретно, чтобы это качество развить в себе. Но потом пошло много движения: харинамы и, в общем-то, переезды. Я не знаю, как кто из них практиковал.
И в итоге я увидел, что всё равно преданные, наверное, всё-таки плохо практиковали, потому что они несчастные. (смех) Если благодарим, то ты же счастливый будешь. Ты же от счастья благодаришь. Но если ты несчастный, как ты можешь благодарить, если тебе плохо всё время реально на сердце. Плохо, но можно… это… как сказал Махарадж, когда выступал, что садхана… Это наша садхана: делать положительные вещи сознательно. И сознательно благодарить — тоже это садхана. Но когда тебе реально просто плохо — телу, уму и сомнения в духовной жизни — очень сложно это делать.
И чтобы облегчить это, я подумал, что сделаю семинар по некоторым качествам Кришны. И сделаю семинар по тридцать восьмому качеству, которое называется сукхи. Что значит? Кришна счастливый, потому что Кришну нельзя отделить от Его преданных. И когда рассматривается экстаз смеха в «Нектаре преданности», Рупа Госвами описывает, в основном, что этот смех, он сам по себе, как лотос, он цветёт, вот и цветёт, этот запах из него исходит. И смех. С одной стороны, там можно найти: вот это вот ашая, это вишая. А с другой стороны, смех, он сам по себе, вот он есть. Это чувство такой радости, счастья.
И, по сути, Кришна — ананда-майо бхйасат. То есть Он полон этой ананды, Он исполнен этой ананды, Он состоит из этой ананды. И мы с вами сат-чат-ананда, то есть везде эта ананда, кругом ананда.
И почему же преданные несчастливы, если кругом одна ананда? А потому, что мы не можем… Мы думаем потому что о себе вот всё время. Если найти кого-то, кто счастлив, думать о нём, то ты становишься счастливым.
Почему нам нравится?.. Мы смотрим на фотографии людей. И, в принципе, мы перелистываем, если плохие фотографии. Если они все плохие, то мы перелистываем, потому что там несчастные люди. Либо вы совсем какой-то садист, и вам нравится смотреть плохие фотографии. Или реально: у вас на алтаре же стоит гуру какой? Улыбающийся, правда? У кого стоит не улыбающийся гуру, серьёзный очень? А у кого улыбающийся? Всем нравятся улыбки, правда? А сами не улыбаемся.
И мне захотелось вот вклад какой-то в это внести, рассказать анекдоты и шутки. Но, конечно, это вместе с таттвой. Мы будем смотреть, в основном, «Шримад-Бхагаватам», как всегда. И тоже совпало так, я буду рассказывать на основе Капиладевы, потому что он говорит в Третьей песни в двадцать восьмой главе, что «нужно медитировать на смех Господа, на Его улыбку, который прогоняет все печали преданных, уносит всё это». Мы постараемся с вами погрузиться в это.
Но, так как Кришна, Личность, удивительно уникален, мне захотелось тоже подвести, почему преданные несчастны. Кришна же тоже несчастный. Откуда у нас несчастье? Потому что Кришна тоже несчастный. Он несчастный, когда расстаётся со Своим преданными, когда Он не может с ними встретиться. Самая большая боль. Рамананда Рай в ответ Господу Чайтанье сказал, что «это самая большая горечь, боль, печаль, когда разлука с преданными». Вот об этом мы должны печалиться.
Но в основном жить счастьем Кришны. Счастьем тех преданных, которые любят Кришну. И реально будет это счастье (неразборчиво). И показать, какой Кришна разнообразный. То есть я расскажу, когда Он печалится, когда Он горюет, и как преданные тоже себя чувствуют, потому что это неотделимо. Кришна и преданные — они вместе. Все эти игры, когда Кришна смеётся. Он не Сам по Себе сидит: «Ха-ха, ха-ха». Экстаз смеха. Он всегда улыбается. Описывается, где бы мы не прочли — в «Шримад-Бхагаватам», в «Бхагавад-гите»: Арджуну ругает, Он улыбается, кого-то наказывает, улыбается, на Калию прыгает, улыбается. Везде улыбается. В «Брихад-Бхагаватамрите» вообще Кришна говорит: «Я вообще люблю мучить Своих преданных», но при этом улыбаться. (смех) А преданный типа Кунтидеви, говорит: «Давай! Давай ещё! Ещё! И ещё!» Такое чувство, как мазохизм какой-то.
И вот я хотел бы просто в этом разобраться сам и с вашей помощью, чтобы почувствовать привлечение к Кришне ещё больше. Вот если каждый день, после каждого проведённого дня мы будем ощущать, что наш интерес к Кришне возрос, то это будет большой удачей. Я не говорю о том, что мы Его полюбим с каждым днём всё больше, но хотя бы Он нам стал как Личность более интересен. Для этого мы будем рассказывать об этой Личности, о преданных, которые любят Её.
И сейчас небольшой, как десерт. Хотел небольшую сценку. Я сходу просто прочитал, то, что из «Экстаза смеха». И подумал: у нас есть небольшие куклы с собой — Кришна и матушка. Потом спектакль один придумал. Мы для этого спектакля их взяли. Но встретились так же сыграть роль Яшоды. Вот у нас есть один из…
Голос из зала: Можно детей позвать?
Детей позвать? Ну, пускай идут дети. Я не знаю. Сейчас… Вот замечательный Гопал… Совершенно небольшая сценка. Просто одно предложение. Но! Шриле Прабхупаде нравилось, когда преданные ставят театры, когда мы переживаем, чувствуем великих преданных Кришны. Для этого всё. Готовы?
Сценка
Небольшое описание экстаза смеха. Будет с примером. Рупа Госвами — царь, король пьесы и тот, кого Господь Чайтанья уполномочил описать расу. И он написал много замечательных вещей, которые мы с вами изучаем помимо (неразборчиво) чувств Кришны, как Он любит преданных, как преданные… Помимо той личности привлечемся ей. Вклад, который мне хотелось бы сделать. Харе Кришна!
Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж
Ананда — значит «счастье», вардхана — значит «тот, кто увеличивает счастье». Ананда Вардхана прабху решил оправдать своё имя своим семинаром. (смех) Он пообещал, что наш интерес к Кришне будет усиливаться.
И я сегодня только читал, как в ведической культуре люди проявляют интерес. Там говорится, что есть три степени интереса:
— Первая степень интереса — это когда человек слегка улыбается и глаза его слегка раскрыты.
— Вторая степень интереса — когда он больше улыбается и глаза его раскрыты больше.
—Третья степень интереса — когда глаза его становятся абсолютно круглыми, большими, и он улыбается до ушей.
Есть такая фотография Шрилы Прабхупады, когда у него глаза абсолютно круглые, (смех) улыбка до ушей, и волосы стоят дыбом.
Я надеюсь, что вы все будете вслед за Анандой Вардханой в таком состоянии. (смех) Будем надеяться, что глаза у вас станут очень круглыми и улыбка будет очень широкой.
По традиции в день, когда мы начинаем свой ретрит, очень важно, чтобы мы немножечко сосредоточились и приняли на себя какие-то дополнительные обеты на следующие несколько дней. У нас с вами есть три с половиной дня до обеда восьмого июня. Пятое, шестое, седьмое и ещё восьмое число. Эти три с половиной дня могут стать, или оставить, очень глубокий след в нашей жизни. Наша духовная жизнь будет очень простой, если в нашем сознании она будет оставлять много хороших, замечательных следов.
И, как я уже сказал в самом начале, успех этого ретрита зависит от каждого из нас, участников этого ретрита. Не от меня, не от Ананды Вардханы, не от Адити Дукхахи прабху. От нас тоже, но даже в большей степени от каждого из вас. От того, какой позитивный вклад в общую копилку настроения и счастья мы будем вносить.
И у каждого есть такая возможность. Каждый может что-то подарить другому. Каждый может улыбнуться. Каждый может проявить какое-то благорасположение к другому человеку тем или иным способом. Каждый может послужить немного другому. И это те мелочи, из которых складывается наша жизнь. Наша жизнь, в сущности, состоит из этих мелочей. И эти мелочи, они могут либо сделать нашу жизнь очень красивой, либо, наоборот, испортить эту жизнь.
Поэтому по традиции я сейчас попрошу вас принять санкалпу, то есть некие обеты перед Божествами. По-хорошему это нужно делать, немножечко сосредоточившись. Для этого обычно человек должен сделать ачаман. Несколько капелек капнуть себе на правую руку и потом перед Божествами, выливая эту воду, одновременно с этим загадать некое желание или дать какой-то обет, что я буду делать, что я в норме не делаю. Речь идёт именно об этом — о том, чтобы начать делать что-то, что мы в норме не делаем и что в принципе не так сложно уже делать, но просто мы по привычке не делаем, по каким-то ещё причинам не делаем этого — не привыкли, не знаем, не понимаем.
И поэтому, пожалуйста, несколько секунд подумайте, что бы это могло быть, и потом мы вместе с вами немножко сосредоточимся, очистим своё сознание и дадим эту санкалпу, обет. Это очень сильно настроит нас.
На самом деле ретриты — я ещё два слова скажу по этому поводу — начались с буддистов в западном мире. Были христианские ретриты, но буддисты подхватили это. И буддистский ретрит… Все эти ретриты випассаны, когда человек в течение пяти дней молчит, медитирует помногу часов в день, пытается остаться наедине с собой, они имеют другую природу. Они не так зависят от вклада каждого. На этих ретритах просто нужно следовать определённым правилам: приходить вместе, садиться, вместе есть какую-то простую пищу и потом вместе всем в течение какого-то времени находиться в одном зале, медитировать, молчать. Можно, естественно, разрушить какими-то своими неправильными поступками, но, в сущности, вклад каждого человека не так уж важен в него. Это в большей степени индивидуальное путешествие за духовным опытом.
Наш ретрит, он отличается именно этим — тем, что мы, каждый из нас должен понять, осознать свою роль как активного участника, активного сотворца этой культуры, этой санги — отношений, основанных на любви, на доверии, на желании воодушевить, на желании развернуть другого человека самыми лучшими качествами. Иногда мир обращается к нам своей жестокой стороной, но мы не понимаем, что мы сами развернули мир таким образом. Мы вызвали эти качества из других людей, из мира. А сейчас наша задача будет именно в этом — в том, чтобы повернуться друг к другу самыми хорошими сторонами своими и попытаться воодушевить каждого человека разворачиваться именно хорошей стороной друг к другу.
И вот тут вот мы можем принять какие-то обеты на себя. Поэтому, пожалуйста, подумайте, что вы могли бы делать для этого. Это не должно быть слишком много — одна, две, три вещи, которые мы будем делать, помогая друг другу.
И это могут быть очень простые вещи: улыбаться друг другу, говорить друг другу комплименты, потому что, как известно, «это всё любви счастливые моменты» (Булат Окуджава «Пожелание друзьям») и какие-то ещё другие вещи делать, простые, но в то же самое время очень важные. Подумайте несколько секунд, а потом мы начнём санкалпу с вами.
Давайте тогда повернёмся к Божествам. Что мы сделаем? Так как мы не сможем как следует, по всем правилам провести эту церемонию санкалпы, мы мысленно это сделаем. Капнем несколько капель на нашу правую руку. Давайте сделаем глубокий вдох. И вместе прочитаем маха-мантру для того, чтобы сосредоточить своё сознание и максимально-максимально погрузиться в этот звук. Давайте вдохнём. Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
Наверное, всё.
И теперь у нас будет ещё небольшое продолжение, следующее за всем этим. Прежде чем перейти к этому продолжению, я хотел поделиться с вами одной вещью.
Я слушал лекцию недавно Шрилы Прабхупады, где он объясняет тринадцатый стих второй главы «Бхагавад-гиты»:
дехино ’смин йатха̄ дехе
каума̄рам̇ йауванам̇ джара̄
татха̄ деха̄нтара-пра̄птир
дхӣрас татра на мухйати.
И он объясняет слово дхӣра — невозмутимый человек, человек, который не испытывает беспокойств. Шрила Прабхупада в этой связи говорит, что есть две причины для беспокойств. Мне хотелось с вами поделиться этим, мне очень понравился этот момент.
Он говорит, что первая причина для беспокойств — это невежество, страх перед будущим, непонимание, что сулит, что грядёт в будущем. Темнота. Как все в темноте беспокоятся. Почему? Потому что мы не знаем, что… Есть некое невежество. И невежество, в сущности, — это та же самая темнота внутри. Как любой человек в темноте испытывает страх, больше страх, чем он испытывает при свете дня, именно потому, что непонятно что. Точно так же любой человек: чем глубже его невежество, тем больше у него беспокойств. Чем гуще тьма невежества, в которой он находится, тем больше у него каких-то страхов совершенно иррациональных и беспокойств.
И Шрила Прабхупада приводит любопытный пример в связи с этим. Он говорит: «Я когда приехал в Америку, я тут ничего не знал. И когда я ехал из Нью-Йорка в Батлер, Пенсильвания, на автобусе, я очень беспокоился, потому что я ничего не знал, я не знал, как платить за автобус, где сходить, что будет». Наверняка все были в такой ситуации: мы приезжаем куда-то, и мы не знаем даже, как в автобус-то зайти толком, и возникает беспокойство. И Шрила Прабхупада говорит, что это иллюстрация того, что незнание, непонимание, невежество приводит к беспокойствам. Это одна причина.
А вторая причина тоже очень интересная, как Шрила Прабхупада её объясняет. Он говорит, что вторая причина беспокойств — это когда мы находимся в чужеродной среде, в чуждой среде, когда среда в целом враждебная или среда не соответствует нашей внутренней природе. И наверняка тоже каждый из вас может подтвердить это, или подписаться под этим. Когда мы находимся в чуждой, чужеродной среде, такой странной, то очень естественным образом беспокойство возникает.
Шрила Прабхупада, опять же, приводит пример свой собственный. Он говорит: «Когда я плыл на этом корабле в Америку, то я очень беспокоился, потому что вода везде». И он говорит: «Даже капитан, который привык уже и много раз водил этот корабль через океан, он тоже беспокоился просто потому, что среда чуждая, среда там не та». Когда среда своя, больше соответствующая нашей природе, на суше мы меньше беспокоимся. Стоит нам оказаться в среде другой, как беспокойство естественным образом возникает.
И мы знаем, что беспокойство — это главный враг йоги. Беспокойство в уме, когда человек охвачен беспокойством, он не может понять, он не может понять, что он душа, он не может действовать как душа, жить как душа.
И эти две причины беспокойств, они очень интересны. Одна — невежество. И я хотел сказать, что ретрит, он как раз помогает устранить эти две причины для беспокойств. Сам дизайн этого ретрита, сама идея этого ретрита, она как раз работает на то, чтобы обе эти причины для беспокойств убрать.
Одна причина, первая, — это невежество. И, соответственно, здесь будут какие-то лекции, рассказы, где мы можем слушать, думать. И, соприкасаясь с духовным знанием в виде рассказов, в виде цитат из священных писаний, мы будем избавляться от многих страхов и будем избавляться от невежества. Соответственно, чуть-чуть беспокойств или причин для беспокойств будет меньше.
А вторая причина для беспокойств — это чужеродная среда. И если мы попытаемся здесь, на ретрите, создать среду, в которой мы будем чувствовать себя очень просто и естественно, когда нам не нужно изображать из себя ничего, не нужно притворяться, можно просто быть самим собой, маленькой душой, которая вечно существует и всегда хочет приносить радость, приносить счастье другим, приносить счастье Богу, если мы вспомним об этом и создадим среду, которая будет очень соприродной нашей душе, то мы устраним другую причину, вторую причину для беспокойств.
Когда я стал говорить об этом, я вспомнил стихи Мандельштама, который говорит: «Я припомнил эти страхи, соприродные душе». На самом деле страхи душе не соприродны. Душе соприродно счастье, душе соприродна радость и как раз отсутствие страха.
Так вот, что я хочу сказать? Что если мы почувствуем меньше какого-то внутреннего беспокойства в результате этого ретрита, если мы почувствуем, что лихорадка немножко спала, устранив эти две причины беспокойств — невежество и чужеродность среды, культуры, в которой мы находимся, то мы сможем яснее почувствовать себя душой.
И я теперь хотел, чтобы вы повернулись друг к другу. Мы на протяжении по крайней мере моих лекций будем часто поворачиваться друг к другу, отворачиваясь от лектора, чтобы мы, грубо говоря, по 3-4, 2-3-4 человека собрались. Вот у нас тут такая группа на сцене. И чтобы мы в этих группах рассказали друг другу. Что мы будем делать? Не обязательно говорить о своих обетах, но как-то о том, что можно было бы делать, и послушали других. Может быть, другие подскажут нам новые идеи, что можно было бы делать, то есть поделились бы, каким образом, собственно, мы сможем создать эту среду, которая будет очень благоприятна для того, чтобы мы раскрылись как душа, что мы могли бы делать, что мы можем делать, что мы собираемся делать, как. Вот об этом поговорите друг с другом, пожалуйста, несколько минут.
Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
Хорошо. Я думаю, что мы можем на этом часть, касающуюся открытия нашего ретрита, завершить.
И теперь нам нужен на хороший киртан. Давайте вместе постараемся погрузиться в святое имя. И пытайтесь во время киртана медитировать на звук святого имени, на также какое-то настроение. Святое имя несёт в себе бхаву, настроение. Святое имя, в сущности, несёт в себе этот аромат любви для наших конкретных отношений с Кришной. Когда благодаря святому имени лотос нашего сознания раскроется, то мы почувствуем… или лотос святого имени, скорее, раскроется в нашем сердце, мы почувствуем аромат отношений с Кришной. Старайтесь медитировать на свои обеты, на какое-то отношение, на какую-то бхаву, потому что это поможет святому имени раскрыться. Вкладывайте какое-то чувство в святое имя. Давайте как следует сосредоточимся на киртане.
https://goswami.ru/lecture/2923
